Есть хорватский футболист, который немного отличается от всех остальных тем, что, ещё будучи молодым игроком, одним движением крепко связал вместе футбол и политику. Нет, я не о Виде. Его имя – Звонимир Бобан. Его ожидала великолепная карьера: 4 Скудетто с Миланом, Кубок лиги чемпионов и капитанская повязка в сборной Хорватии, которая, несмотря на все прогнозы, заняла третье место на чемпионате мира 1998-го года во Франции.
Однако, несмотря на все спортивные достижения, Бобан для многих стал симоволом нации и хорватской свободы за тот удар, который он нанёс полицейскому, и который послужил символическим началом войны в Югославии. Конечно, смешно полагать, что один футболист собственноручно развязал гражданскую войну в одном из самых непростых регионов Европы, однако невозможно отрицать непосредственное участие Звонимира в столкновениях между фанатами Динамо Загреб и Црвена Звезда из Белграда в мае 1990 года, послуживших причиной для начала конфликта между Югославией и этническими хорватами, ратовавшими за собственную независимость.
Чтобы понять, как один удар, нанесённый 21-летним футболистом, привёл к гражданской войне, стоит вернуться немного назад.
Бывшая Югославия была сформирована после Первой мировой войны, и изначально включала в себя множество национальностей, в числе которых были хорваты, сербы, словенцы и македоняне. Через пару десятилетий этот микс наций в границах единого государства мог стать бомбой замедленного действия, однако, на протяжении многих лет, оставался (по крайней мере, внешне) достаточно сплочённым – благодаря железной руке маршала Иосипа Броза Тито. Этот весьма противоречивый человек, революционер и государственный деятель, попадавший в опалу к самому Сталину, стал вдохновителем и архитектором второй Югославии, существовавшей с 1943-го по начало 90-х годов, когда, через десять лет после смерти Тито, страну начали сотрясать конфликты и распри, приведшие к множеству внутренних военных конфликтов, в результате которых на Балканах образовалось несколько независимых государств.
Ещё в восьмидесятые, когда скончался маршал Тито, футбол стал одним из выражений националистических настроений хорватов. Для многих фанатов стадион стал единственной площадкой, где они могли выразить свою политическую позицию: через одежду, плакаты, кричалки, флаги – иногда казалось, что это футболисты пришли посмотреть на политический митинг, а вовсе не фанаты пришли на футбол. Именно такими настроениями в среде болельщиков можно объяснить то, что произошло 13 мая 1990-го года на загребском стадионе Максимир во время “Балканского Эль Класико” – матча между Динамо и Црвена Звезда, который по праву считается одним из немногих, изменивших мир.
Некоторые фанаты Динамо были настроены очень прохорватски и готовили себя к неизбежным столкновениям с поклонниками сербской команды, которым, естественно, претила идея о независимости Хорватии. Особо выделялась ультра-правая группа BadBlueBoys (плохие синие парни) – фанатское движение, основанное в 1986 году и существующее до сих пор. В 2011 году ВВВ вошли в список 16 самых жёстких фанатских группировок по версии американского сайта Bleacher Report.
В 1990 некоторые члены ВВВ служили в хорватской армии или силовых структурах, как, впрочем, и болельщики из Ультрас Црвена Звезда, составляющие немалую часть вооружённых сил Сербии. Таким образом, на стадионе, заполненном до отказа и просто пылающем от взаимной враждебности, схлестнулись ярые националисты и проправительственные фанатики. Всё, что последовало за этим, до сих пор остаётся одним из самых жестоких примеров непотребного поведения фанатов на европейских стадионах. Стычки между болельщицкими группировками начались ещё за несколько часов до игры, так что на стадион публика прибывала изрядно подогретая эмоциями. Белградцы, не успев оказаться на трибунах, начали отрывать пластиковые сиденья и ломать рекламные щиты, ограждающие их сектор от хорватских трибун. Bad Blue Boys в долгу не остались.
Матч, который стал преддверием войны, был остановлен уже через 10 минут после своего начала. Когда болельщики, сломав ограждения, начали теснить полицейских, преграждавших им выход на поле, Бобан заметил полицейского, который пытался помешать хорватским болельщикам атаковать сербских и схватил одного из них. Звонимир бросился к нему и прыгнул, целясь ногой прямо в лицо служителя закона.
После этого боевые действия (по-другому то, что происходило на стадионе, назвать сложно) продолжались ещё около часа. Спортивная арена превратилась в поле боя, фото и видео сцен насилия облетели весь мир. Одним из рефренов противостояния стал крик Звонимира, который кричал: “Где полиция? Где эта чёртова полиция?”, имея в виду, естественно, относительное бездействие представителей власти, предпочитавших не вмешиваться, вместо того, чтобы пытаться что-либо сделать. Противостояние двух сильнейших команд, которое должно было стать праздником футбола, обернулось противостоянием двух наций, раздираемых противоречиями, которые накопились за десятилетия совместного сосуществования.
“Фанаты из Белграда начали крушить наш стадион. Полиция, которая в то время просто охраняла существующий режим, даже не собиралась ничего предпринять,” – вспоминал позже Бобан. Его поступок, несомненно, импульсивный и продиктованный молодостью и горячностью, стал в глазах хорватов героическим, а его имя до сих пор окутано ореолом романтики и вписано в пантеон лучших хорватских футболистов всех времён.
Тот день на стадионе “Максимир”, когда полиция бездействовала, не в силах остановить хаос и разрушения, многие считают началом войны Хорватской войны за независимость. Одним из главных действующих лиц в конфликте на стадионе стал Желько Ражнатович, более известный, как Аркан – сербский военный и криминальный деятель, который разыскивался Интерполом ещё в 70-х и 80-х годах за убийства и грабежи в странах Западной Европы. Вернувшись в Югославию, Желько стал главой фанатского движения Делие (Delije) – радикальной группировки болельщиков Црвена Звезда. Аркан присутствовал в тот день на стадионе в ранге руководителя полуторатысячного отряда Делие, который и начал драку с хорватами. В 1991-95 годах Ражнатович будет командовать Сербской добровольческой гвардией – полукриминальным милитаризованным и жестоким отрядом, сформированным на базе фанатов Делие. Их называли “Тигры Аркана” и признавали ответственными за многие военные преступления на Балканах.
“Я был там, публичный человек, готовый рисковать всем: жизнью, карьерой и всеми благами, которые может принести слава футболиста, ради одной цели и одного идеала: свободная Хорватия,” – говорил Звонимир Бобан. Его удар мог привести к самым печальным последствиям, однако, к счастью, не повредил его успешной карьере в профессиональном футболе – отстранение от матчей на шесть месяцев решением югославской федерации футбола оказалось не столь страшным наказанием. Универсальный креативный полузащитник, ставший в 21 год игроком основы и капитаном загребского Динамо, привлекал к себе внимание скаутов со всей Европы. Предложения сыпались на хорватский клуб одно за другим, но выиграл эту гонку итальянский Милан, лучший на тот момент клуб Европы с великолепным составом, только что выигравший два Кубка чемпионов подряд. Сумма сделки, как полагают, составила около 8 млн фунтов – больше за выходца из Югославии ещё не платили.
Это был большой прорыв для Звонимира, однако он был вынужден ждать своего шанса ещё год, поскольку сразу был отправлен в аренду в Бари на сезон 1991/92. Уже в конце сезона Бобан произвёл такое впечатление на Фабио Капелло. тогдашнего тренера “россонери”, что был возвращён в Милан, где с трепетом ждал возможности сыграть рядом с Руудом Гуллитом, Роберто Донадони и Деметрио Альбертини.
Несмотря на несомненный авторитет его товарищей по команде, Бобан не выпадал из общей канвы Милана, неуклонно прогрессируя, и, постепенно, стал одним из основных винтиков в суперэффективной, отлаженной и победоносной итальянской машине Фабио Капелло. Звонимир и Альбертини образовали дуэт полузащитников, который можно сравнить, разве что, с современными Кроосом и Модричем в мадридском Реале, правда, с более оборонительной манерой игры.
Знаковым матчем для того Милана стал финал Лиги чемпионов против Барселоны Кройффа 18 мая 1994 год. Несмотря на то, что “россонери” вышли на поле в качестве андердогов, которым все прочили поражение от блестящих каталонцев, итальянцы хладнокровно контролировали ход игры, играя, как запрограммированные роботы в своих чётких перестроениях по ходу матча, не давая сопернику ни единого шанса. Сминая и подавляя один из лучших составов Барселоны в истории, Милан уничтожил противников со счётом 4:0, играя с невиданной до того уверенностью в собственных силах. Капелло сделал ставку на Бобана и Дежана Савичевича (по иронии судьбы, выходца из Црвена Звезда) и они не подвели своего тренера, став одними из лучших на поле. После игры Звонимира и Дежана называли в прессе балканскими воинами, а их игрой восхищались тренеры лучших клубов Европы.
Как вспоминал Бобан, для него эта ночь стала одновременно прекрасной и мучительной. Прошло всего четыре года с матча, в котором он также должен был показать свой лучший футбол, но вместо этого был вынужден ударить полицейского. Он праздновал победу своего клуба, ставшего обладателем Кубка главного европейского турнира в Афинах, а в тысяче километров от него шла война. Звонимир на протяжении всей своей карьеры подавлял в себе хорвата, чтобы пробиться на самый верх футбольной карьеры и не дать политике встать на этом пути.
Звонимир вместе со своими одноклубниками не собирались почивать на лаврах, что и доказали в Серии А, завоевав ещё два Скудетто после победы в Лиге чемпионов в 1996 и 1999 годах. Бобан был ключевым игроком Милана и после ухода Капелло, при Альберто Дзаккерони, ещё больше развив собственную технику и став одним из симоволов итальянской команды тех лет.
Международная карьера хорвата также была полна взлётов и падений. Из-за уже упоминавшегося отстранения от матчей под эгидой югославской федерации футбола, Бобан пропустил ЧМ-1990. Однако, через восемь лет Звонимир стал одним из лидеров команды-сенсации, которая стала одной из величайших в истории его молодой страны. Хорватия заняла третье место на чемпионате мира 1998-го года во Франции, одержав победу над самими голландцами в матче за третье место, и уступив лишь французам в полуфинале, которые, в итоге, и стали чемпионами мира.
Наряду с великолепным страйкером Давором Шукером, получившим Золотую Бутсу по итогам турнира, в Хорватии играли действительно замечательные игроки: Славен Билич, Дарио Шимич, Роберт Просинечки и сам Звонимир Бобан, капитан команды. Практически все они были выходцами из “золотого поколения” молодёжной сборной Югославии конца восьмидесятых годов, выигрывавшей чемпионат мира в своей возрастной категории. Звонимир, как и Лука Модрич 20 лет спустя, стал настоящим лидером своей сборной и национальным героем, проведя свою команду через непростой турнир, выйдя из группы с Аргентиной, Японией и Ямайкой (той самой, которую обессмертила группа Чайф), обыграв Румынию в одной восьмой и Германию в четвертьфинале.
Хотя поражение в полуфинале от сборной Франции оказалось болезненным, хорваты, несомненно, стали сенсацией чемпионата мира. Последнее десятилетие двадцатого века началось для Звонимира Бобана довольно мрачно, однако к его концу, оглядываясь назад, полузащитник мог гордиться проделанной им дорогой: четырёхкратный чемпион Серии А, победитель Лиги чемпионов, лидер сборной, ставшей бронзовым призёром чемпионата мира, дважды признававшийся лучшим игроком Хорватии (в 1991 и 1999).
Звонимир Бобан довольно рано завершил карьеру, когда в 2001 году был отдан в аренду в Сельту, однако, проведя за клуб всего 4 матча, решил повесить бутсы на гвоздь уже в октябре 2001-го. Ему было всего 33 года. После завершения футбольной карьеры Бобан, который всегда отличался большим интересом к чтению и различным интеллектуальным занятиям, пошёл по пути, который редко выбирают бывшие спортсмены, став профессором исторических наук в Загребском университете. Он по-прежнему остаётся заметной фигурой в итальянском футболе, ведёт колонку в Gazzetta dello Sport и работает в качестве эксперта и аналитика для Sky Italia. Его бескомпромиссные комментарии и безапелляционные утверждения снискали ему славу человека, который всегда говорит то, что думает, не уклоняясь от неприятной правды – и именно в этом он очень похож на Звонимира Бобана 28-летней давности, который мог просто уйти в подтрибунные помещения, как поступили многие футболисты, участвовавшие в том матче, но не сделал этого.
Я не хочу быть тренером. Я пожертвовал футболу слишком много нервов, будучи игроком.
Бобан по-прежнему остаётся символом свободной Хорватии и хорватского единства, но он также является одним из героев Милана 90-х. Звонимир заслуживает большего, чем оставаться в памяти людей спортсменом, который помог разгореться вооружённому конфликту после того, как ударил полицейского.
Он был фантастическим футболистом.
—
