В непредсказуемом мире футбола, где, как мы совсем недавно убедились, может произойти всё, что угодно, никогда не бывает стопроцентно выигрышных ставок. Финал Лиги Европы 14 мая 2014, однако, был “мёртвым” с точки зрения букмекерских контор, несмотря на то, что матч между Бенфикой и Севильей обещал быть довольно захватывающим. Но все почему-то спешили ставить именно на испанцев, хотя больших различий в уровне игры у двух клубов не было. Да, на бумаге эта игра выглядела равной, обе команды уверенно провели сезоны в своих чемпионатах и в еврокубках, и заслуженно дошли до финала второго по значимости турнира Европы в Турине. Таковы были факты, но, тем не менее, люди не спешили ставить на Бенфику.
90 минут основного и 30 минут дополнительного времени победителя не выявили. Бенфика была значительно опасней испанского соперника в первом тайме, чаще атакуя, но упуская шансы забить. Севилья начала отвечать во второй сорокапятиминутке, полностью захватив инициативу, но также безуспешно. После двух часов не самой интенсивной, хоть и напряжённой игры, настало время для неизбежной серии пенальти, в которых победу, как это и предсказывало абсолютное большинство футбольных болельщиков, одержала Севилья. Бенфика проиграла свой второй финал Лиги Европы подряд. Вопрос в том, почему, если игра была настолько равной и оба соперника обладали примерно равноценными составами, в победе испанцев почти никто не сомневался?
Прежде всего, стоит отметить, что победа в этом финале означала бы для Бенфики неизмеримо больше, чем просто очередной трофей. Луизао, капитан португальцев, играющий за них с 2003 года, с горечью констатировал после матча:
Игроки сражались, как обычно, но им вновь не хватило удачи. Снова мяч не шёл в ворота в финале.
“Удача”? “Мяч не шёл в ворота”? Это совсем не похоже на “была равная игра, но соперник оказался чуть лучше нас”. Именно эта реакция бразильского ветерана, похоже, многое объясняет. Луизао, как и многие болельщики, был уверен, что на результат матча повлияло что-то ещё, кроме, непосредственно, игры на поле. А если перестать ходить вокруг да около – одно из самых долго длящихся проклятий в футболе в очередной раз продемонстрировало свою силу, на радость мистикам и к недоумению прагматиков. Очевидно, поборников всего мистического и потустороннего в романтичном футбольном мире куда больше, чем прагматичных сухарей. Да, многие до сих пор верят, что результат финала Лиги Европы 2014 был предрешён задолго до его начала. В 1962 году, если быть точным.
***
Во второй половине 50-х годов двадцатого века в новом европейском клубном соревновании, получившем название Кубок Европейских чемпионов, доминировал мадридский Реал. В течении первых пяти лет, начиная с 1956, “сливочные” монополизировали трофей, победив в финалах две французские, две итальянские и одну немецкую команды. Однако, в сезоне 1960/61 их великолепная серия прервалась уже в четвертьфинале, где пятикратные чемпионы Европы были обыграны Барселоной. Впрочем, если каталонцы думали, что пришло их время править на континенте, то у португальского клуба Бенфики были совсем другие планы. Барселона была обыграна в финале Кубка в Берне со счётом 3:2, а на европейском троне воцарились Лиссабонские Орлы.
В следующем сезоне мадридский Реал всерьёз вознамерился вернуть себе гегемонию в Европе. Именно тогда Королевский клуб одержал свою самую крупную победу в еврокубках, и сумел дойти до финала, где его поджидала всё та же Бенфика, стремящаяся повторить свой прошлогодний успех. И это ей удалось, несмотря даже на то, что к 23-й минуте мадридцы вели 2:0, а Ференц Пушкаш оформил в этом матче хет-трик. Лиссабонцы ответили на это пятью забитыми мячами, в числе которых был дубль Эйсебио, и одержали победу в одном из лучших финальных матчей в истории Кубка чемпионов, став обладателями трофея два раза подряд.
В такой ситуации можно было подумать, что португальцы, подобно Реалу несколько лет назад, будут безраздельными победителями главного европейского турнира ещё не один год. В составе Бенфики в конце 50-х играли потрясающие футболисты: возрастной Жозе Агуаш (единственный – после Эйсебио – в истории клуба футболист, забивший в португальском чемпионате больше мячей (290), чем сыграл матчей (281), Антониу Симойнш (10-кратный (!) чемпион Португалии), Мариу Колуна (забивавший решающие мячи в обоих финалах Кубка чемпионов), вратарь Перейра, входящий в 40 лучших голкиперов Европы ХХ века и великий Эйсебио, один из лучших футболистов в истории. В 1959 в клуб пришёл новый тренер, Бела Гуттманн, который в прошлом сезоне увёл из-под носа Бенфики чемпионский титул, выиграв его с принципиальными соперниками “орлов” – Порту. Гуттманн завоевал с Бенфикой пять трофеев за три года, сделав свою команду лучшей на континенте.
Прибыв в Лиссабон, новый тренер тут же затеял большие перестановки в клубе, постепенно избавившись от двадцати (!) игроков первой команды, оставив лишь несколько проверенных ветеранов и приведя в клуб большое количество молодёжи. В 1960 году в Бенфику пришёл Эйсебио, которого, по легенде, Бела подписал в ходе визита в парикмахерскую. Методы работы Гуттманна были весьма противоречивы, но, при этом, он умел добиваться нужных результатов.
Неуживчивый характер, постоянная потребность к перемене мест работы и вечное желание попробовать что-то новое заставляли Белу Гуттманна кочевать по всему миру. До Бенфики он работал, ни много ни мало, в 17 клубах в Европе и Америке, причём не остановился ни в одном из них больше, чем на два сезона. Это не было случайностью: Гутман искренне верил, что успешная работа в одном клубе не может длиться больше двух лет. По истечению этого срока, решение уйти было непоколебимым. Его девизом на долгие годы стал:
Третий сезон – фатален.
Только в Бенфике Бела изменил своему жизненному кредо, и второй Кубок европейских чемпионов португальцы завоевали как раз в третьем сезоне Гуттманна в качестве наставника “орлов”. Правда, третий год всё же стал последним. Узурпировав многолетнее лидерство Реала в Европе и завоевав два чемпионских титула в Португалии, тренер посчитал, что размер его вознаграждения не соответствует достижениям его команды. Сразу после победного финала в Амстердаме в 1962 он обратился к руководству Бенфики, чтобы обсудить либо повышение зарплаты, либо бонус за выигранные трофеи (источники расходятся во мнениях в подобных деталях).
Руководство клуба сделало то, о чём будут жалеть многие поколения болельщиков Бенфики. В достаточно грубой форме Беле было отказано в его просьбе. Португальцы ссылались на условия действующего контракта, доказывали, что менять что-либо в этом соглашении нельзя и категорически просили больше не поднимать этот вопрос. Да, в современном мире трудно представить себе подобный сценарий (Перес предлагал Зидану двукратное увеличение зарплаты, если он останется хотя бы ещё на один сезон), но тогда к деньгам относились куда щепетильней. Считалось неприличным просить себе повышения зарплаты, пусть даже об этом заговаривал специалист высочайшего уровня, а вздорный характер Белы Гуттманна убедил руководство Бенфики, что тренер блефует, говоря о последствиях их отказа. В итоге, клуб потерял самого успешного наставника за всю свою историю, но прежде, чем покинуть Лиссабон, Гуттманн сделал заявление, которое стало широко известным не только в самой Бенфике, но и во всей футбольной Европе.
В ближайшие 100 лет ни одна португальская команда не выиграет два Кубка чемпионов, а Бенфика без меня не станет снова чемпионом Европы.
Это было поразительное заявление, учитывая, что лиссабонцы только что выиграли свой второй европейский трофей подряд и обладали одним из самых сильных составов на континенте.
Первая часть зловещего пророчества Гуттманна при обсуждении кубковой судьбы Бенфики часто игнорируется, поскольку Порту выигрывал Кубок чемпионов в 1987 и 2004 годах, а также стал двукратным обладателем Кубка УЕФА. Но вторая часть остаётся актуальной и по сей день. Бенфика в общей сложности сыграла восемь европейских финалов: пять в Кубке/Лиге чемпионов и три в Кубке УЕФА (Лиге Европы) и ни разу не выигрывала.
Вызывает споры, было ли заявление Гуттманна просто реакцией раздражённого человека на поведение руководства Бенфики, или же сам Бела вкладывал в него нечто большее, действительно пытаясь проклясть свой бывший клуб. В любом случае, с каждым новым сезоном, который не приносит Бенфике европейских титулов (а их прошло уже 55), высказывание Гуттманна всё больше напоминает второй вариант. Неудивительно, что послематчевое интервью Луизао пронизано мрачным фатализмом. Пожалуй, нет в истории европейских клубов тренеров, к которым бы относились также двояко, как в Бенфике относятся к Гуттманну. С одной стороны, Бела выиграл с клубом 5 титулов за три года, став самым успешным тренером в его истории. С другой, он, как это ни дико звучит в наш цивилизованный век, проклял “орлов” – и его проклятие, несмотря ни на какие доводы разума, работает до сих пор.
Перед финалом Лиги Европы в 2014 тренер Бенфики Жорже Жезуш и несколько игроков команды публично заявили, что любые разговоры о проклятии – это чушь. Наставник “орлов” был категоричен.
Я не верю во все эти “худу”, а большинство моих игроков даже не знают об этой дурацкой статистике.
Эта бравада была призвана успокоить болельщиков – а, может быть, и самих футболистов, которые, как известно, являются довольно суеверными людьми. После игры высказывания Жезуша претерпели некоторые изменения.
Сегодня команда, которая была лучшей на поле, проиграла. Не повезло.
Никто не упоминал о проклятии. В этом просто не было нужды.
***
Бела Гуттманн родился в 1899 (в западных источниках) или в 1900 (согласно венгерским и русским источникам) году в еврейской семье, жившей в бедном квартале Будапешта. Его родители были членами танцевальной труппы, и маленький Бела учился танцевать с самого нежного возраста, но довольно быстро понял, что ноги могут ему пригодиться для другого, гораздо более увлекательного занятия.
Как молодой опорный полузащитник, довольно мощного телосложения, но умеющий элегантно обращаться с мячом, Гуттманн играл за венгерский клуб МТК, с которым стал чемпионом страны в 1920 и 1921 годах. Это был довольно сложный период для венгерских евреев (хотя, какой период для евреев был не сложным?), поскольку режим Миклоша Хорти, так называемого “регента Венгерского королевства без короля”, проводил откровенно антисемитскую политику, существенно ограничивая в правах национальные меньшинства. Бела решил, что надо уезжать, и выбрал гораздо более лояльную Австрию, где присоединился к еврейскому (да, были и такие!) футбольному клубу Хакоах (הכוח – сила) из Вены. Здесь полузащитник снова стал чемпионом страны, и довольно регулярно выходил на поле в течении четырёх лет, сыграв почти в ста матчах. Несмотря на то, что Австрия в то время была гораздо более либеральным государством, чем его родная страна, и Гуттманн, как уроженец Австро-Венгерской империи, мог выбрать любое гражданство, он всё же сыграл в этот период четыре матча за сборную Венгрии.
Его характер, за который Белу впоследствии сравнивали с Жозе Моуринью, и в сборной проявился в полной мере. На Олимпийских играх в Париже национальную команду Венгрии поселили, по мнению Гуттманна, в очень плохой гостинице, зато многочисленным чиновникам, прибывшим вместе со спортсменами, предоставили шикарные номера. Бела, чтобы доказать свою правоту, принёс двух дохлых крыс, якобы пойманных в гостинице для спортсменов, и прибил их к дверям руководителей венгерской делегации. Скандал, как вы понимаете, вышел отменный.
В 1926-м Хакоах совершил турне по США, одной из целей которого, по-видимому, был сбор денег на поддержку целей будущего еврейского государства. Бела Гуттманн был очарован огнями Нью-Йорка и перспективами, которые, как ему казалось, открывались перед ним на американской земле, всегда притягивавшей к себе евреев всего мира. Вместо того, чтобы возвращаться в Европу, где уже чувствовалась политическая напряжённость, будущий триумфатор Кубка чемпионов решил остаться в Америке. За несколько лет футбольной карьеры Гуттманн сумел накопить неплохую сумму денег, и решил вложить свои накопления в фондовый рынок. Обвал Уолл-Стрит в 1929 разорил Белу, который вынужден был продолжать играть за американские команды, чтобы зарабатывать себе на хлеб. За 6 лет он сменил пять футбольных клубов, все базировались в Нью-Йорке, а в 1932 решил повесить бутсы на гвоздь, оставаясь при этом относительно бедным человеком. Очевидно, именно после краха Нью-Йоркской фондовой биржи где-то глубоко внутри Гуттманн постоянно боялся остаться ни с чем, даже когда начал прилично зарабатывать. Этим страхом, наверняка пустившим глубокие корни в сознании Белы, можно объяснить и его поспешный уход с поста тренера Бенфики тридцать лет спустя.
После окончания игровой карьеры начались странствия Белы Гуттманна. Он вернулся в Европу, где в 32 года стал тренером своего бывшего клуба Хакоах из Вены. После не слишком удачного сезона он перебрался в Нидерланды, где возглавил Энсхеде (в будущем Твенте), но и там проработал всего год, а затем вернулся в Австрию и сделал перерыв в тренерской карьере, выступая время от времени футбольным консультантом и разъезжая по тренерским штабам различных клубов, перенимая опыт руководства футбольными командами. В 1938 набравшийся знаний Гуттманн уехал из аннексированной Австрии в родную Венгрию, где стал тренером клуба Уйпешт. Здесь его ждали первые успехи: в сезоне 1938/39 клуб стал чемпионом страны, а также стал обладателем Кубка Митропы (предтеча Кубка чемпионов для клубов из Центральной Европы). На второй сезон Бела в Уйпеште не остался.
Как сложилась его жизнь во время войны и Холокоста, доподлинно неизвестно. Сам Гуттманн практически не говорил об этом периоде, но нежелание еврея вспоминать о своей жизни в Европе в 1939-45 годах вполне можно понять. Большая часть статей лишь предполагает, каким образом он смог выжить – и предположения эти варьируются от невероятных до малодостоверных, но доподлинно известно, что Гуттманн потерял многих членов семьи, включая старшего брата, погибшего в концлагере. Есть предположения, что Бела сумел убежать в нейтральную Швейцарию, а потом какое-то время жил в Бразилии.
Как бы то ни было, на футбольном горизонте Европы Гуттманн появился в 1945, ненадолго возглавив венгерский Вашаш, а потом ушёл в клуб Чоканул из Бухареста (старое название которого было Маккаби – клуб также представлял еврейскую общину румынской столицы, как и Хакоах в Вене). В послевоенные годы в Румынии было голодно, так что практичный Бела попросил платить ему зарплату в овощах. Стремление к процветанию пройдёт через всю его жизнь, однако характер окажется сильнее страсти к обогащению – и когда один из руководителей клуба попытался вмешаться в выбор игроков стартового состава, Гуттман тут же покинул Чоканул. В сезоне 1946/47 Бела снова тренировал Уйпешт, с которым во второй раз стал чемпионом страны, а уже через год тренировал Кишпешт (будущий Гонвед), где под его руководством играли будущие звёзды Золотой команды – Ференц Пушкаш и Йожеф Божик. Именно тогда в Венгрии заложилась основа для будущей схемы 4-2-4, с которой сборная Могучих Мадьяров стала одной из лучших команд в футбольной истории. В сезоне 1949/50 Бела снова сменил клуб и страну, став тренером итальянской Падовы, а с 1950 по 1952 тренировал Триестину. В 1952/53 неуёмный венгр переехал на Кипр, где занял третье место в чемпионате страны с АПОЭЛом, а по окончании сезона неожиданно для многих стал главным тренером Милана.
В итальянской команде той поры блистало шведское трио Гре-Но-Ли (Грен, Нордаль, Лидхольм), обладатели золотых медалей Олимпийских игр 1948, и уругваец Хуан Альберто Скьяффино. Правда, Гуннар Грен вскоре ушёл из Милана в Фиорентину, с которой Милан поспорил за бронзовые медали Серии А по итогам сезона 1953/54 – и стал третьим лишь по разнице мячей. Следующий сезон Гуттманн так и не доработал, поскольку был уволен ещё до его окончания, после того как Скьяффино заработал пятиматчевую дисквалификацию, и команда начала проигрывать матчи один за другим, а Бела закатывал скандалы руководству клуба по малейшим поводам. Пресс-конференция после увольнения стала бенефисом тренера, который заявил буквально следующее:
Меня уволили, хотя я не преступник и не гомосексуал. До свидания.
После Милана Гуттманн отработал сезон в Виченце, затем вернулся в Гонвед, с которым отправился в знаменитое турне по Америке, откуда некоторые венгерские футболисты так и не вернулись в Венгрию, бежав от коммунистического режима и став суперзвёздами в Европе. Сам тренер остался в Бразилии и в 1957 возглавил Сан-Паулу, который стал его одиннадцатым клубом за 12 лет. Выиграв с клубом чемпионат штата, и, согласно некоторым источникам, поделившись с бразильцами тактическими выкладками и инновационной для Америки схемой 4-2-4 (с которой сборная Бразилии выиграет чемпионат мира 1958), Бела вернулся в Европу, чтобы возглавить португальский Порту, с которым в первый же сезон стал чемпионом страны.
К тому времени Гуттманн, уже умудрённый опытом тренер, окончательно уверовал в преимущества своего подхода к тренировкам и отношения к игре, которые он старательно прививал в любом клубе, в который его заносила судьба. Он был достаточно решительный, даже порывистый человек, несомненно талантливый, пусть и с нелёгким, вздорным характером, который с годами становился только тяжелее. При этом, его опыт работы в разных странах давал ему, возможно, некоторое преимущество перед другими, поскольку расширял его кругозор и приближал к углублённому пониманию игры, которую он наблюдал с самых неожиданных ракурсов. Футбол развивался на его глазах, и Бела принимал в этом самое непосредственное участие. Его наработками пользовались бразильцы и венгры, с ним консультировались влиятельные в мире футбола люди – и он не гнушался брать солидную плату за эти консультации.
Меня никогда не волновало, что соперник забивает нам гол, потому что я был уверен, что мы сможем забить ещё два.
Гуттманн верил, что он может привести к успеху любую команду, стоит лишь основательно перетряхнуть её сверху донизу – и эта уверенность подкреплялась его успехами в Португалии. После чемпионства с Порту он стал самым известным тренером в стране, и Бенфика поторопилась заключить с Белой контракт. Прибыв в Лиссабон, тренер тут же начал свою перестройку команды, будучи абсолютно уверенным в том, что только он знает, какой тип игроков ему подходит, а какой останется не у дел. В современном футболе невозможно представить себе ситуацию, когда только что пришедший в клуб тренер последовательно увольняет два десятка футболистов, пополняя ряды команды молодёжью из академии и покупая новичков. Однако, руководство Бенфики, до поры до времени, не мешало своему взбалмошному приобретению. И его тактика принесла свои плоды.
В интервью CNN португальский комментатор Бен Шейв, потративший немало времени на изучение истории Белы Гуттманна, рассказывал:
“С момента его прибытия в Лиссабон, отношения Белы Гуттманна с руководством Бенфики обещали быть непростыми. Так и случилось. После победы во втором Кубке европейских чемпионов подряд, когда команда ещё находилась в Амстердаме, Гуттманн подошёл к недавно избранному президенту Антониу Карлосу Виталю с просьбой, которая казалась вполне уместной: повышение зарплаты. Виталь, недолго думая, отказал венгру, после чего тот ушёл из клуба, сделав ему прощальный “подарок”: простое заявление, что Бенфика не выиграет ни одного европейского кубка за 100 лет.”
Некоторые сравнивают краткие пребывания Гуттманна в различных клубах, успех, который он приносил, и неизбежные ссоры с руководством команд с подходом, который исповедует Жозе Моуринью. Шейв соглашается:
“Колючий взрывной характер Гуттманна и постоянное стремление к успеху привели к тому, что в некоторых околофутбольных обсуждениях Белу сравнивают с Моуринью. Действительно, оба покинули Бенфику со скандалом, и в обоих случаях руководство клуба пожалело об этом. Результаты “проклятия Гуттманна” всем хорошо известны, а что касается Моуринью – его взбесило публичное заявление только что избранного президента Мануэля Виларинью, что было бы неплохо, чтоб команду возглавил ветеран клуба Тони. Жозе, в свойственной ему манере решил найти повод, чтобы уйти, и подошёл к Виларинью после победы над Спортингом 3:0, попросив о продлении контракта. Ему, естественно, отказали, Моуринью ушёл, а противники президента Бенфики постоянно напоминали всем и вся о непростительной ошибке Мануэля, который дал уйти одному из лучших тренеров Европы той декады.”
В любом случае, справедливы сравнения Гуттманна и Моуринью или нет – факт остаётся фактом. Слова Белы тёмным облаком висят над Эштадиу да Луш, а Бенфика так и не смогла выиграть ни одного европейского трофея за последние 55 лет.
Бела Гуттманн не утратил тяги к странствованиям, и после португальских триумфов тренировал в Уругвае, Австрии, Швейцарии, Греции, а последним местом работы специалиста стал Порту, где он завершил тренерскую карьеру в возрасте 75 лет. Гуттманн скончался в 1981 году и был похоронен в Вене. Доподлинно неизвестно, следил ли он за еврокубковой судьбой Бенфики и испытывал ли удовлетворение от того, что его предсказание (или проклятие?) сбывается год за годом.
Легенда гласит, что в 1990-м, когда Бенфика дошла до финала Кубка европейских чемпионов, где должна была играть с великолепным Миланом, Эйсебио, самый одарённый из подопечных Гуттманна, воспользовался тем, что финал игрался в Вене, на Пратерштадион, и посетил могилу своего бывшего наставника. Там португалец молился и просил Белу снять его проклятие с Бенфики, но через несколько часов беспомощно смотрел, как клуб его жизни проигрывает в очередном европейском финале. Если Гуттманн и услышал просьбу Эйсебио, он явно оставил её без внимания.
Португальский журналист Жозе Карлуш Соареш развеивает миф, будто футболисты и руководство Бенфики не обращают внимания на проклятие Гуттманна.
Каждый раз, когда Бенфика играет в Европе, они пытаются избавиться от проклятия. А если португальцы попадают в Австрию, кто-то обязательно несёт на могилу Гуттманна цветы. Пока это не сработало.
В 2013-м Бенфика вернулась в Амстердам, город, где Бела произнёс свою сакральную фразу. Здесь игрался финал Лиги Европы, а противостояли португальцам футболисты из лондонского Челси. Несмотря на то, что англичане вышли вперёд после удара Торреса, всего через восемь минут удар головой Сальвио вместо ворот нашёл руку Аспиликуэты. Пенальти реализовал Оскар Кардосо, и в сердца фанатов лиссабонцев вернулась надежда, что круг, наконец-то, замкнётся, и Бенфика сможет вернуть себе европейские кубки. Увы, напрасно. В дополнительное время Бранислав Иванович замкнул угловой прямо в ворота, не оставив португальцам ни минуты на камбэк.
И вот, прошло ещё пять лет. Клуб может долго протестовать, объясняя всем, кто захочет слушать, что никто не верит в “худу”, порчу, проклятие, но как только Бенфика проигрывает очередной финал, заголовки европейской прессы пестрят словами “Гуттманн” и “проклятие”. Официальные заявления футболистов и тренеров также не отличаются разнообразием: “Это было не похоже на нашу обычную игру”, “Мы были лучше”, “Нам просто не повезло”. Они никогда не говорят ни слова о проклятии – просто потому, что за них это делают все остальные.
В своей тренерской карьере, которая продолжалась, без малого, четыре десятилетия, Бела Гуттманн объездил полмира и тренировал 23 клуба в различных странах. Он выиграл множество чемпионских титулов и кубков различных лиг, был чемпионом Венгрии, Австрии, Португалии, Уругвая, США, постоянно совершенствуя свою тактику, изучая и совершенствуя подход к игре. Он оставил свой след во многих странах и клубах, которые ещё долго пользовались его наработками. Он учился всю жизнь, накапливая опыт и знания, подобно деньгам на банковском счету. Даже если во время его пребывания на тренерском посту его команда не добивалась успехов, оставленное им наследие помогало его преемникам приводить клубы к трофеям (так было, например, в Милане). Но, при всех его достижениях, Белу Гуттманна помнят только из-за одной, брошенной им в раздражении, фразы.
Болельщики Бенфики очень хотели бы чтить его память, как самого успешного тренера в истории клуба, памятник которому стоит у стадиона команды. Однако, пока их любимый клуб не поднимет над головой европейский трофей, имя Белы Гуттманна будет пробуждать в сердцах фанатов другие эмоции.
Единственное, что может их утешить – ждать осталось не больше 45 лет.
—
