“Нерадзурри” под управлением Джованни Инверницци взяли свой 11-й скудетто в сезоне 1970/71, после неожиданного чемпионства “Кальяри” в прошлом году, и квалифицировались в очередной розыгрыш Кубка европейских чемпионов с неплохими шансами для победы в соревновании. В атаке “Интера” блистал Роберто Бонинсенья, ставший лучшим бомбардиром чемпионата Италии с 24 забитыми мячами. Форвард по прозвищу “Бонимба” был коренастым, но быстрым и обладал отличным ударом с обеих ног, поражая защиту соперников своим проворством. Его команда с большим оптимизмом смотрела в будущее, стремясь повторить собственный успех в прошлом десятилетии. 60-е стали для итальянских клубов золотым периодом на континентальном уровне: “Милан” завоевывал главный клубный трофей в 1963-м и 1969-м, а “Интер”, ведомый великим Эленио Эррерой, в 1964-м и 1965-м.

Сезон-1971/72 в Кубке чемпионов начался для “нерадзурри” довольно бодро: в упорном противостоянии с общим счетом 6:4 был обыгран греческий “АЕК”.  Но второй раунд соревнования свел “Интер” с  очень непростым соперником. “Боруссия Менхенгладбах” выиграла бундеслигу два раза подряд, став первым немецким клубом в истории, сумевшим защитить чемпионский титул, а в ее составе играли такие великолепные футболисты как Юпп Хайнкес и Гюнтер Нетцер. Команда стремилась реабилитироваться за прошлогодний Кубок, когда в первом раунде с умопомрачительным общим счетом 16:0 был обыгран киприотский клуб “ЭПА”, но уже следующий этап оказался для немцев последним в том сезоне, после поражения от “Эвертона” в серии послематчевых пенальти.

Около 27 тысяч зрителей собралось на “Бекельберг Штадион” 20 октября 1971-го года. Домашний стадион “Боруссии” был переполнен, несмотря на холод и дождь, и болельщики местной команды без труда перекрикивали солидный десант фанатов “Интера”. “Гладбах” в то время не был известен футбольной Европе, а немецкий футбол еще не стал одним из сильнейших на континенте, так что команда Инверницци была уверена, что им предстоит легкая прогулка по немецкому газону, победа над скромной командой из провинциального городка с труднопроизносимым названием и триумфальное возвращение домой. Лишь оказавшись в чаше стадиона, заполненной до краев восторженными немецкими фанатами, синхронно выкрикивающими название любимой команды, футболисты и тренеры “Интера” поняли, что игра вовсе не обещает быть простой. Встречались две команды, победители сильных европейских чемпионатов – и уже через семь минут итальянцы увидели, что их подозрения оказались не напрасными.

Юпп Хайнкес перехватил неудачный вынос мяча у ворот “нерадзурри”, молниеносно развернулся и неотразимо пробил. Через тринадцать минут Бонинсенья сравнял счет, но паритет сохранялся не более 100 секунд: Ле Февр не оставил шансов вратарю итальянцев после удара под дальнюю штангу. Поклонники открытого футбола оценили бы это яркое, экспансивное начало игры, когда мяч быстро оказывался то у одних, то у других ворот, команды соревновались в скорости и красоте финтов, а голкиперы обоих клубов то и дело вытягивались в невероятных прыжках, блокируя удары противников. Матч получался очень интересным, но грубая реальность ворвалась в игру, ударив форварда “Интера” Роберто Бонисенью по голове и отправив, хоть никто этого и не подозревал, “Боруссию” в нокаут. С трибуны, брошенная кем-то из фанатов, на поле прилетела прозаичная, до отвращения банальная банка “Кока-Колы”. Снаряд угодил в голову Бонимбе, после чего игра прервалась на семь минут, в течение которых голландский арбитр Джеф Дорпманс пытался успокоить разбушевавшихся футболистов “Интера”, которые столпились вокруг своего форварда, отказываясь продолжать матч.

Рефери должен был принять непростое решение. В его силах было тут же прекратить игру после этого инцидента, но Джеф решил, что матч будет возобновлен – и это было нормой в те суровые годы. Вспомнить хотя бы дикий Межконтинентальный Кубок в 1967-м, когда матч был сыгран даже после того, как в голову вратаря “Селтика” попали камнем. В интервью газете “Spiegel” через 40 лет после той встречи, голландец объяснил свой поступок.

“Естественно, я никогда не забуду того матча и причин, по которым я принял решение продолжать его. Главный комиссар полиции Менхенгладбаха попросил меня не останавливать игру, поскольку на стадионе находились около семи тысяч итальянцев, которые могли спровоцировать серьезные беспорядки. Я по-прежнему убежден, что Бонинсенья выступил как отличный актер. Банка была открыта, она не была полной и пролетела 20-30 метров, так что удар не мог быть действительно сильным. Конечно, сам этот поступок с броском правильным не назовешь, но и реакция футболиста могла бы быть другой”.

“Интер” утверждал, что банка была полной, хотя пристальное изучение кадров с матча и доказывало обратное. Сандро Маццола даже сбегал за этим святым граалем, чтобы предъявить его арбитру – но сосуд оказался немного сдавленным и пустым. “Il Baffo” (“усы”), ставший футболистом, как и его отец, Валентино Маццола, игравший в легендарном “Торино” 40-х годов, долгие годы был символом “нерадзурри”, но в тот день был похож, скорее, на хорошо натасканную собаку, с готовностью притащившую поноску хозяину.

Футболисты “Боруссии” и по сей день уверены, что банка не стала ключевым фактором, который переломил ход игры – и с ними сложно спорить, ведь немцы вели в счете к 29-й минуте, когда Бонисенья внезапно упал и покатился по мокрому газону, издавая громкие крики. Гюнтер Нетцер, разговаривая с репортером из “Corriere della Sera”, был категоричен:

“В тот день мы играли матч нашей жизни и никто бы не смог остановить нас. Мы бы обыграли “Интер” даже если бы не было никакой банки и Бонинсенья остался бы на поле. После игры наш тренер попросил врача команды навестить Роберто, хоть мы и ухмылялись скептически, но ему не позволили. Двери в раздевалку “Интера” были заперты, и никому не разрешалось туда входить”.

Некоторые утверждали, что пока Бонимбу клали на носилки и уносили с поля, Нетцер отбросил полную банку за линию поля, где ее подобрал немецкий полицейский, а Сандро Маццола принес арбитру другую банку, подброшенную фанатами. Установить, так ли это, довольно сложно. Матч не показывался в прямом эфире, поскольку президент “Боруссии” не смог договориться с обладателем прав на телетрансляцию “ARD”, и лишь сравнительно недавно была обнародована запись игры. Самого момента броска на ней нет, хотя его последствия можно увидеть во всех подробностях. Судя по всему, Маццола действительно принес арбитру не ту банку, которая не позволила Бонинсенье продолжить матч.

Сам Бонимба по-прежнему утверждает, что сила, с которой алюминиевая банка “Кока-Колы” влетела ему в голову, была достаточной, чтобы не позволить ему продолжать игру. На вопрос, была ли это та самая банка, за которой сбегал капитан “Интера”, бывший нападающий посоветовал обратиться к самому Маццоле.

“Я был в замешательстве в течение нескольких минут. [Это была] внезапная боль, голова раскалывалась, а еще я был вне себя от гнева. Немцы настаивали, что я просто хотел, чтобы им присудили техническое поражение, но я не преувеличил свою реакцию. Меня просто выбили из игры этой банкой, у меня не было пореза, но удар был очень сильный”.

Через семь минут взаимных упреков, оскорблений, взываний к арбитру и размахиваний руками, матч продолжился. В оставшееся время “Боруссия” подарила своим восторженным болельщикам целый голевой фейерверк. Уже через пять минут после вынужденного перерыва Ле Февр забил свой второй гол в этой игре, еще через восемь свой мяч сумел заколотить Нетцер, а за минуту до конца первого тайма Юпп Хайнкес оформил дубль. Команды ушли на перерыв (на этот раз законный) при счете 5:1 в пользу хозяев. Вторая сорокапятиминутка прошла с вальяжным превосходством немцев и еще двумя забитыми мячами, первый из которых вновь записал на свой счет Гюнтер Нетцер, а второй, за семь минут до окончания встречи, забил защитник Клаус-Дитер Зилофф, причем сделал это с  весьма спорного пенальти.

Окончательный счет матча поверг в шок всю футбольную Европу. “Интер”, считавшийся одним из претендентов на попадание в финал Кубка европейских чемпионов, проиграл “Боруссии Менхенгладбах” со счетом 1:7! Но уже на следующий день УЕФА принялось за рассмотрение инцидента с банкой “Кока-Колы”. Защитник “нерадзурри” Габриэле Ориали утверждал, что матч был “не настоящим”, и что как только поле покинул Бонинсенья, один из лидеров команды, “Интер” потерял настрой на игру и “правильную ментальность”. Свое мнение высказал и легендарный капитан команды Джачинто Факкетти.

“Инцидент произошел при счете 2:1, мы легко могли бы отыграться. Но с того момента никакой игры уже не было. Мы автоматически действовали на поле, задаваясь вопросом, что будет дальше. Кто-то думал о переигровке, кто-то ждал, что нам присудят победу, а некоторые и вовсе не хотели продолжать матч”.

Но правила УЕФА в то время исключали возможность присуждения победы пострадавшей стороне. Личность человека, бросившего банку, оставалась нераскрытой, и обе команды находились в подвешенном состоянии, ожидая, когда футбольные чиновники решат их судьбу. Вице-президент “Интера” Пеппино Приско, адвокат по профессии, принимал участие в переговорах с УЕФА, которые нередко заканчивались жаркими спорами. Наконец, во время одной из встреч, затянувшейся далеко за полночь, было принято решение о переигровке. “Это лучшее, чего мы могли  добиться”, – признавался потом Приско. “Победа по умолчанию не была предусмотрена правилами, так что это было единственно возможное решение в нашу пользу”.

Человека, который бросил злополучную банку, позже идентифицировали как голландского болельщика “Боруссии”, что стало неприятным сюрпризом для немцев, ожидавших, что эта информация не будет обнародована. Согласно арбитру Дорпману, этот человек больше никогда не посещал футбольных матчей, хотя 25 лет спустя болельщик сообщил немецкому изданию “Bild”, что не бросал банку и не имеет представления, кто ее бросил.

Игра, которая должна была стать ответной, была сыграна в Милана в качестве матча первого круга второго раунда Кубка европейских чемпионов 3 ноября. “Баночный человек” Роберто Бонинсенья стал автором одного из четырех голов, которые “Интер” забил в ворота “Боруссии”, сумевшей ответить итальянцам всего двумя. Матч второго круга по решению УЕФА проходил в Берлине на Олимпийском стадионе, в присутствии 84-х тысяч зрителей. Переигровка, по воспоминаниям Джачинто Факкетти, проходила в условиях невероятной враждебности.

“Они были в ярости, что их победа со счетом 7:1 не была засчитана, но мы чувствовали, что должны доказать, насколько этот результат не отражал настоящее положение дел. Мы очень нервничали, но поклялись не сдаваться”.

Несмотря на тотальное доминирование на поле, “Гладбах” так и не смог подобрать ключи к обороне “Интера”, игравшего в максимально закрытый футбол. Игра завершилась со счетом 0:0 и итальянцы вышли в четвертьфинал соревнования, где обыграли льежский “Стандард”, затем переиграли в серии пенальти “Селтик” в полуфинале, но дубль Кройффа в финале сделал обладателем Кубка амстердамский “Аякс”.

На официальном сайте менхенгладбахской “Боруссии” статья о втором раунде Кубка европейских чемпионов сезона-1971/72 заканчивается словами: “7:1 на “Бекельберге”, которые официально объявлены недействительными, навсегда останутся в нашей памяти”.

И это не пустые слова. Банка из-под “Кока-Колы” 40 лет хранилась в музее небезызвестного российским болельщикам “Витесса”, куда ее пожертвовал арбитр Дорпманс. Но в 2012-м президент “Боруссии” Стефан Шиперс обратился к голландскому клубу с просьбой передать эту реликвию в музей немецкой команды. Голландцы любезно согласились, и банка вернулась в Менхенгладбах.

Что ж, “Боруссия” в конце концов стала обладателем своего трофея – пусть он и оказался алюминиевой банкой из-под “Кока-Колы”.