Минута молчания в память о живом футболисте, покушение, красная карточка, которой не было и бегство в ЮАР.

Удивительная судьба конголезского форварда по имени Пьер Ндайе Муламба достойна не только крайне однобокого и политизированного документального фильма (снят в конце 2010-х силами пяти стран), но и, пожалуй, отдельной, довольно увесистой, книги. Футболист, в течение одного года ставший героем целого континента, получив прозвище “африканский Пеле” и докатившийся до статуса национального предателя, пережил столько, что хватило бы не на одну жизнь.

Ндайе родился в огромной стране (11 место в мире по площади), три раза за сорок лет успевшей сменить название, в 1948 году, когда она называлась Бельгийским Конго. Мальчик был физически развит не по годам, поэтому дебютировал за клуб “Ренессанс Касаи” уже в 15 лет, причем сделал дубль в дебютном матче, и через три года впервые сыграл за сборную Республики Конго (страна получила независимость от Бельгии в 1960-м). Правда, венгерский тренер Ференц Чанади предпочитал молодых игроков с практикой выступлений (или, на худой конец, стажировки) в бельгийских клубах, поэтому на Кубок Африки-68 Пьер не попал. Чтобы избежать путаницы, придется сразу пояснить: в соревновании участвовали сразу две сборные, игравшие к тому же в одной группе и представлявшие две Республики Конго, одна бывшая французская колония, другая – бывшая бельгийская, поэтому их различали по названиям столиц: Конго-Браззавиль и Конго-Леопольдвиль (сейчас Киншаса). Нас интересует последняя, куда не попал Муламба, но и без него дружина Чанади выиграла турнир, лучшим игроком которого признали вратаря команды Роберта Казади Мвамбу. Запомним это имя.

Карьера Ндайе развивалась медленно: отец настаивал, что пинки по мячу – это так себе занятие для будущего отца и кормильца, поэтому игроку пришлось не только осваивать профессию учителя в ущерб тренировкам, но еще и работать в школе, разрываясь между классом и стадионом. Лишь после того, как Муламба транзитом через клуб “Банту” оказался в столичной команде “Вита”, мгновенно став звездой национального масштаба, учительская карьера окончательно была заброшена. 24-летний Пьер тут же помог клубу завоевать чемпионский титул, затем еще один, и отправился с “Витой” на девятый розыгрыш Африканского Кубка чемпионов, проходивший с апреля по декабрь 1973 года. Здесь команда сразу попала в четвертьфинал, поскольку матчи против нигерийского “Майти Джетс” не состоялись: соперники не смогли оплатить дорогу до Конго, уже два года как переименованного диктатором Мобуту в Заир – печальная, но привычная по тем временам история. В одной четвертой “Вита” в одну калитку вынесла малийский “Стад Мальен” с общим счетом 7:1, в полуфинале с трудом одолела камерунский “Леопард Дуала” 4:3 (там играл не кто-нибудь, а одна из первых мировых африканских звезд, нападающий Роже Милла, будущий самый возрастной автор гола на чемпионате мира – он огорчил Россию в 42 года – и обладатель Кубка Франции с “Монако”). В двухматчевом финале конголезцам пришлось попыхтеть: им противостоял один из главных клубов за всю историю футбольной Африки, ганский “Асанте Котоко”, но с общим счетом 5:4 “Вита” все же одолела фаворитов, завоевав свой первый (и на данный момент единственный) Кубок чемпионов.

Пьер отметился на турнире двумя голами, три раза выступил в роли ассистента, и о “Мутумбуле” заговорили уже по всему континенту. Прозвище “Мутумбула” (леопард) закрепилось за футболистом с детства, когда он натягивал на себя шкуру леопарда и терроризировал соседей по ночам. То же имя, к слову, носил печально известный в суеверном Конго дух, также орудовавший в темное время суток и причинявший страдания всем, кого он посещал.

В марте следующего, 1974 года, в Египте состоялся Кубок Африки, куда в составе сборной Заира и отправился Муламба, к тому времени закрепившийся в стартовом составе национальной команды под руководством югослава Благоя Видинича. Бывший вратарь, обладатель серебра и золота двух Олимпиад и финалист Евро-1960, Видинич до этого тренировал марокканцев на чемпионате мира, и горел желанием (подкрепленным щедрыми бонусами от Мобуту) отправить на мировое первенство и заирцев. К счастью, у него в команде был Муламба, вспоминавший: “Тренеры мне сказали, что меня не знают соперники – и в этом мое преимущество”.

На групповом этапе Заир одолел Гвинею с Маврикием, проиграв лишь действующим обладателям Кубка, соседям из Конго. В полуфинале команда Видинича неожиданно одолела считавшихся фаворитами египтян 3:2 (Пьер отметился дублем), но в финале против Замбии, где Муламба вновь забил дважды, на победу наиграть не смогла, ограничившись ничьей 2:2. Назначили переигровку, и уже в ней Ндайе, оформивший третий дубль подряд, стал единственным голеадором. Заир взял Кубок, отобрался на чемпионат мира, а Муламба стал лучшим бомбардиром турнира с девятью мячами (рекорд, не побитый до сих пор), прихватив до кучи титул лучшего игрока соревнования. Каждый футболист сборной победителя получил дом в Киншасе и машину – диктаторы любят международные спортивные победы.

Теперь перед заирцами стояла непростая задача: достойно выступить на мировом первенстве в ФРГ. Щедрые денежные вознаграждения за один только выход на престижный турнир обещали быть беспрецедентными – правда, их все никак не выдавали. Группа у африканцев подобралась убойная: Бразилия, Югославия и, в качестве передышки, Шотландия. В первом же матче подопечные Видинича играли довольно неплохо, но все же слились шотландцам 0:2. Потом началась самая настоящая дичь. Перед игрой с югославами вместо денег футболисты получили наставления от советника Мобуту. “Мы полагаем”, – сообщил эмиссар, – “что югославские власти убедили тренера раскрыть план на игру. Поэтому мы изолировали от вас Видинича и сами внесем изменения в тактику”. Подобный идиотизм обернулся настоящей катастрофой. К 21-й минуте Югославия уже вела 3:0, так что тренерский штаб решил заменить ни в чем неповинного Мвамбу (он был действительно хорошим вратарем, и на Кубке Африки попал в команду турнира) на вратаря “Виты” Ндемби Тубиланду. Забегая вперед, скажу, что это не помогло: югославы забили еще шесть безответных мячей, оформив самую крупную победу в истории мировых чемпионатов – 9:0 (позже к ним присоединились венгры, трешанувшие Сальвадор 10:1). Однако еще после четвертого пропущенного мяча, влетевшего в ворота заирцев сразу после замены вратаря, из национального героя Муламба превратился в посмешище. Когда колумбийский арбитр Омар Дельгадо распекал одного из заирцев за фол, он почувствовал нехилый пинок в зад. Обернувшись, рефери тут же показал красную карточку Ндайе, который выглядел таким растерянным, что британские комментаторы, не понявшие, что судья ошибся, вволю похихикали: вот, мол, наивные африканцы, не понимающие, что за нападение на арбитра полагается наказание. На самом деле Омара пнул защитник Мвепу Илунга, и на следующий день спортивные газеты неполиткорректно обыграли ошибку Дельгадо (в духе “неудивительно, перепутать было несложно”), однако ФИФА, прикрыв ушами свиные глазки, влепила Муламбе дисквалификацию на год.

После позора в матче с югославами взбешенный Мобуту пригрозил футболистам, что если они разгромно проиграют и бразильцам, в Заире их ждет настоящий ад. Действующие чемпионы мира раскатали африканцев 3:0, и после возвращения игроков заирской сборной заточили в президентском дворце, пока диктатор решал их судьбу. Впрочем, решив не связываться с возможной международной оглаской, он отпустил футболистов через четыре дня, затаив, по ему одному известным причинам, злобу на Муламбу – она прорвется позже.

Пьер до 38 лет продолжал играть за “Виту”, завоевав с клубом 14 трофеев (еще один финал Кубка Африканских чемпионов заирцы проиграли в 1981-м), после чего стал тренером юношеских и любительских команд. В 1994-м КАФ (Конфедерация Африканского футбола) решила наградить его за заслуги перед континентальным футболом. На церемонии в Тунисе Ндайе получил памятную награду из рук президента организации Иссы Хаяту, репортажи с церемонии облетели спортивный СМИ Африки, и, очевидно, послужили триггером для злопамятного Мобуту. Через неделю после возвращения в дом Муламбы ворвались четверо мужчин в масках и военной форме, потребовав деньги и медаль. В ходе этой неумелой имитации ограбления (методы заирского диктатора за много лет успели примелькаться и видны были невооруженным глазом) на шум выбежал из комнаты девятилетний сын Пьера, Тридон. Один из солдат ударил ребенка прикладом в висок, нанеся тяжелейшую травму: мальчик скончался в больнице через неделю. Самого Муламбу избили, выстрелили в ногу и сбросили с моста. Восемь месяцев бывший футболист провел в больнице, пережил несколько операций и остался инвалидом. Покинув госпиталь, он нашел убежище в ЮАР, где, после незавершенной реабилитации, работал на парковках, охраняя машины от автомобильных воров – обычное дело для местной бедноты. Опасаясь возвращаться в Конго (страну переименовали после свержения Мобуту в 1997-м, и там шла война), Муламба высылал семье жалкие гроши, которые ему удавалось заработать, пока, десять лет спустя, его жена не скончалась от рака. Здоровье Пьера быстро ухудшалось – помимо проблем после ранений он начал крепко выпивать – но все равно его сильно удивила минута молчания во время Кубка Африки в 1998, когда стадион почтительно молчал, чествуя якобы погибшего в алмазной шахте в Анголе бывшего футболиста, который был жив, хоть и не совсем здоров, и находился в Йоханнесбурге.

Юристу и любителю футбола Алену Макенго удалось привлечь к Муламбе и его товарищам по сборной, находившимся не в намного лучшем положении, внимание властей и мирового футбольного сообщества. Зепп Блаттер, тогда все еще президент ФИФА, наградил Пьера за его заслуги перед африканским футболом, он принял участие в мероприятиях, посвященным предстоящему чемпионату мира в ЮАР, о нем сняли документальный фильм “Забытое золото”, и после долгих лет в ЮАР Ндайе вернулся в Киншасу, где жил на стипендию в 200 евро, которую выделило ему правительство. В последние годы жизни Муламба был прикован к инвалидному креслу и с сентября 2018-го года находился в южноафриканской больнице, куда его перевезли на борту самолета, оплаченного Самюэлем Это’О. Через четыре месяца Муламба скончался.

В документальном фильме он сказал: “Знаменитый футболист, тот, кого чествовала вся его страна, известный всем и каждому, как он может быть всеми заброшен таким образом?” Эта фраза, пожалуй, лучше всего описывает долгий и непростой путь Пьера Муламбы.