Грустная история Хакана Шюкюра и Арифа Эрдема наглядно объясняет, как работает автократия.
Хакан Шюкюр и Ариф Эрдем – это два футболиста, без которых невозможно представить “Галатасарай” и сборную Турции 90-х и начала 2000-х. Вместе они успели завоевать шесть чемпионских титулов, пять Кубков страны, Кубок УЕФА (в финале с “Арсеналом” 120 минут закончились без забитых мячей – божил вратарь Таффарел, а потом Шукер и Виейра не справились с нервами в серии пенальти). Кроме того, нападающие вместе со своей сборной заняли третье место на чемпионате мира в Японии и Южной Корее. На индивидуальном уровне Хакан трижды становился лучшим бомбардиром чемпионата Турции, до сих пор остается главным голеадором в истории соревнования (249 мячей), турецким футболистом с наибольшим количеством голов в Лиге чемпионов (22) и автором самого быстрого мяча на чемпионатах мира: чтобы забить корейцам ему понадобилось 11 секунд. Ариф ограничился одним званием лучшего бомбардира Суперлиги.
Завершив карьеру в ранге легенд турецкого футбола, Ариф и Хакан пошли разными путями. Первый пять лет проработал ассистентом тренера “Истанбул Башакшехир”, затем на полгода возглавил клуб, но был уволен, показав не слишком хорошие результаты. Второй занимался бизнесом и политикой, два года провел в партии быстро набиравшего популярность Реджепа Эрдогана, работал комментатором на радио и телевидении. Объединяла Шюкюра и Эрдема, помимо общего футбольного прошлого, симпатия к движению “Хизмет” (или Движению Гюлена), основанному на идеях и работах писателя Фетхуллаха Гюлена. Чтобы понять, что произошло с жизнями двух суперзвезд турецкого футбола, придется ненадолго остановиться и рассказать о гюленизме.
Неудивительно, что подобный подход принес писателю множество сторонников и не меньшее множество врагов, хотя с точки зрения стороннего наблюдателя идеи Фетхуллаха, кроме всего прочего, горячего сторонника вступления страны в ЕС и сосуществования ислама с демократией, кажутся удивительно правильными. Впрочем, далеко не всем: Гюлен вот уже 13 лет живет вдали от Турции, где на него то и дело заводятся уголовные дела, обращаются в Интерпол с просьбами о розыске, выдают ордеры на арест. Да и в России некоторые из трудов писателя внесены в печально известный список экстремистских материалов – прелестно, учитывая проповедуемую Гюленом политику ненасилия.
Поворотной точкой в судьбе Шюкюра и Эрдема, про которых я не забыл, не думайте, стала попытка государственного военного переворота в Турции в июле 2016 года. Тогда, напомню, некоторые высшие чины страны попытались свергнуть крайне (мммм авторитарно? жёстко?) царствовавшего два года президента Эрдогана и захватить власть, овладев (очень ненадолго) некоторыми объектами, вроде офисов телекомпаний, аэропортов, мостов. При подавлении восстания погибло около 200 человек, после чего начались масштабные чистки и посадки, в ходе которых в тюрьмах оказались тысячи турецких граждан. Эрдоган поспешил обвинить в происходящем “Хизмет” и лично Гюлена, объявив движение и его лидера террористами и главной угрозой безопасности Турции. Правда, многочисленные несостыковки, крайне топорная организация (путчем, вроде бы, командовали опытные генералы, а ошибки в планировании выглядели детскими), заранее подготовленные тысячи уголовных дел позволили Гюлену предположить, что за восстанием стоит сам Эрдоган, подготовивший инсценировочку, чтобы укрепить собственную власть, более-менее законным путем убрать всех инакомыслящих и напугать колеблющихся. Что ж, власть президента Турции действительно укрепилась, став максимально автократичной. Но причем тут два футболиста, по-прежнему остается непонятным. Объясню.
Сразу после неудачного путча бывший нападающий, прихватив жену и детей, бежал из Турции через границу с Грецией, был объявлен в розыск и получил на родине статус “беглого террориста”, растворившись где-то в Европе. Мир не без “добрых” людей (и Эрдоган не без агентов в мощной турецкой диаспоре по всему миру), так что в 2020-м Арифа заметили в Массачусетсе, а нынешней весной кто-то сфотографировал его в нью-йоркском ресторанчике. Правда, на запрос турков о выдаче Эрдема США ответили, что не представляют себе, где он может находиться.
В случае с Хаканом Шюкюром все развивалось медленнее. За четыре месяца до восстания также симпатизировавший Гюлену футболист написал в твиттере довольно едкое высказывание, за что его тут же обвинили в очернении действующей власти и лично президента Эрдогана (делаем вид, что это нам ничего не напоминает и едем дальше). Заплатив штраф, Хакан остался на карандаше у мстительного Реджепа, с которым, по иронии судьбы, был отлично знаком. В далеком 1995-м, когда в ранге молодой суперзвезды турецкого футбола Шюкюр женился, его свадьбу транслировали в прямом эфире (!) по национальному телевидению. Организатором торжеств выступил мэр Стамбула, Реджеп Эрдоган. Правда, через четыре месяца пара развелась, сильно покоробив градоначальника. Маховик чисток после путча раскручивался медленно, но верно, и в ноябре 2017-го Шюкюру пришлось бежать из Турции. Он осел в Калифорнии, пытался открыть свой бар, прогорел, поскольку в него регулярно захаживали представители турецкой диаспоры, ведя себя, мягко говоря, некультурно, затем продавал книги и стал в итоге таксистом Убера. Представляете себе, садитесь вы в Калифорнии в такси, а за рулем бронзовый призер чемпионата мира и лучший бомбардир чемпионата Турции всех времен! Правительство конфисковало все активы Шюкюра, арестовав его банковские счета, квартиры, отобрав магазин жены и посадив его отца в тюрьму. В интервью немецкому изданию Welt am Sonntag он говорил: “У меня ничего не осталось, Эрдоган забрал все: мое право на свободу, право на работу, право на выражение своих мыслей. Никто так и не объяснил мне, какую роль я якобы сыграл в том восстании. Я никогда не делал ничего противозаконного, я не предатель и не террорист. Наверное, я враг нынешнего правительства, но точно не Турции. Я люблю свою страну”.
Имя Шюкюра под запретом в Турции, его нельзя произносить в эфире телеканалов (интересно, “этот гражданин” канает?), но Хакан по-прежнему активен в соцсетях, выкладывает ролики с комментариями к матчам Суперлиги, пытается судиться с властями в ЕСПЧ и едко проходится по политической повестке дня на его родине, правда, о возвращении он и не мечтает. Недавно скончалась 90-летняя бабушка бывшего форварда, однако на ее похоронах Шюкюр побывать не смог.
Вместо проведения каких-то параллелей, которые напрашиваются очень настойчиво, я просто закончу прямо здесь. В конце концов, выводы каждый может сделать для себя сам.
—
