История футбола знает множество примеров, когда тренеры из Соединенного Королевства добивались значительных успехов за пределами своей страны. Пожалуй, самые теплые взаимоотношения связывают британских специалистов с Испанией первой половины XX века. Можно вспомнить Патрика О’Коннелла («Бетис» и «Барселона»), Артура Джонсона («Реал»), Фреда Пентланда («Атлетик» и «Атлетико»), Чарльза О’Хагана («Севилья»), которые сделали местный футбол одним из самых привлекательных в Европе, заложив основы для будущего доминирования испанских клубов на континенте.

Но среди большого количества британских наставников, работавших заграницей, был человек, который значительную часть жизни чувствовал себя изгоем на родной земле, предпочитая тренировать за пределами Великобритании. Он посмел заявить, что английский футбол не является априори сильнейшим на планете, и, чтобы доказать это, предлагал покончить с высокомерной самоизоляцией Британии. Этот тренер был одним из немногих, кто не обращал внимания на сиюминутные результаты, предпочитая работать с прицелом на будущее и выстраивая свои команды не на текущий сезон, а на несколько лет вперед. Подобный стиль работы не был принят в Англии тогда, и, скорее всего, не прижился бы в АПЛ и теперь. Однако ирония судьбы заключается в том, что в наши дни жестких сроков, многомиллионных контрактов, трансляций в любой точке мира (если, конечно, канал купил права на показ) и шестидесяти национальностей футболистов, играющих в английской премьер-лиге, этот человек не выглядел бы архаичным в чемпионате Англии. У истоков большинства стилей, философий, династий и схем, которые можно было наблюдать в европейском и мировом футболе середины прошлого века, включая «Вундертим» Австрии, «Золотую команду» Венгрии, сборную Бразилии, «немецкую машину» Шена, сборную Голландии Кройффа, «Челси» Томми Дохерти и «Манчестер Юнайтед» Рона Аткинсона стоял английский тренер ирландского происхождения Джимми Хоган.

***

Отклонение от схемы 2-3-5 или от W-M Герберта Чепмена рассматривалось английским футбольным сообществом как предательство игровой идеологии. Консервативные изобретатели футбола считали, что в него стоит играть так, как это было принято с самого начала, не признавая тактических революций и не принимая мгновенных изменений. Что же касается возможного развития игры за пределами Британии – допустить подобное было просто нереально. По мнению англичан, раз уж футбол был придуман и усовершенствован на английской земле, иностранцы просто по определению не могли адаптироваться к нему лучше, чем сами родоначальники великой игры. Им дали футбол – так пусть себе играют, но по правилам и системе его создателей.

Подобная точка зрения выводила из себя многих тренеров и просто любителей футбола с широким кругозором, которые прекрасно понимали, как гибельны для Англии подобные высокомерие и варка в собственном соку. Но их одинокие голоса тонули в общем хоре. В конце XIX века СиБи Фрай, обсуждая общепринятую схему 2-3-5, говорил о том, как глупо заменять форварда на хавбека оборонительного плана, который встраивался бы в линию защиты по мере необходимости, и уверял, что играть в три защитника просто невозможно. Фрай, выходивший на поле в составе «Саутгемптона» в финале Кубка Англии, и бывший великолепным крикетистом, писателем, политиком, преподавателем и даже атлетом, поставившим мировой рекорд по прыжкам в длину, при всей своей разносторонности не был готов даже к малейшим изменениям в футбольной тактике. Джимми Хоган, который в то самое время готовился стать священником, считал иначе. Уже через год, в семнадцатилетнем возрасте, мальчик начал заниматься в молодежной команде его родного города Нельсона, с первых дней начав беспокоиться о поисках подходящего места, где он смог бы развиваться как футболист и испытывать на практике собственные теории.

В 21 год Джимми, игравший на позиции инсайда, оказался в «Бернли», где товарищи по команде прозвали Хогана «настоятелем» за не по годам серьезное отношение к тренировкам, аскетизм в обычной жизни и на редкость дотошный характер. В то время футболист с помощью своего отца изобрел примитивный велотренажер, на котором он «проезжал» по 30 миль в день, пока не убедился, что подобные тренировки не сделают его быстрее, а лишь будут держать в напряжении определенные группы мышц ног.

Уже в самом раннем возрасте Хоган обладал уникальным футбольным мышлением, разделяя некоторые общепринятые убеждения, но постоянно проверяя их на практике и дополняя собственными теориями. Так, он считал краеугольным камнем тренировок физическую подготовку – как и многие тренеры того времени, – но был не согласен с их методами. Футболисты много бегали, в числе самых распространенных упражнений обязательно были спринт и кросс, но развитие рук и торса, а также работа с мячом считались абсолютно излишними.

Джимми постоянно искал возможность улучшить игру команды, из-за чего у него нередко возникали разногласия с окружающими. В наши дни показалось бы странным, если бы футболист подошел к своему тренеру с просьбой давать ему больше технических советов, но в начале ХХ века Хоган пытливо исследовал любые варианты, которые помогли бы его самосовершенствованию. Как-то раз после того, как инсайд обыграл трех игроков противника, но не сумел забить, он подошел к своему тренеру Спену Уиттакеру и принялся задавать вопросы. Было ли неправильным положение его стопы? Сохранил ли он правильный баланс? Что могло помешать ему нанести точный удар? Уиттакер отмахнулся от назойливого игрока, сказав, чтобы он просто продолжал наносить удары по воротам – ведь забить один из десяти это уже неплохой результат. 99 тогдашних футболистов из 100 успокоились бы на этом, но перфекционист, каким был Джимми Хоган, воспринял такую реакцию как призыв к действию.

«С того дня я переосмыслил множество вещей. Я задавал вопросы многим действительно великим игрокам и постоянно учился, как в теории, так и на практике. Именно этот поиск ответов на вопросы позволил мне стать тренером – и уже тогда было очевидным, что я им стану».

Стоит сказать пару слов о Спене Уиттакере, который был тренером «Бернли» с 1903 по 1910 годы, и, сам того не зная, навсегда изменил историю клуба своей трагической смертью. Команда из Ланкашира считала себя невезучей, вылетев во второй дивизион в последнем сезоне XIX века, и, несмотря на довольно приличную игру, никак не могла вернуться в высший эшелон английского футбола. В апреле 1910-го Уиттакер отправился на поезде в Лондон, чтобы завершить регистрацию нового игрока, Гарри Свифта. Судя по всему, ночью на перегоне между Стаффордом и Крю тренер встал с кровати и, перепутав спросонья двери, выпал из вагона на полном ходу. На том участке скорость движения поезда составляла около 100 км/ч, и у Спена не было никаких шансов: он сломал ребра, обе руки, позвоночник и получил открытую травму черепа. Через шесть дней тренер скончался. Это трагическое происшествие окончательно уверило руководство «Бернли», что клуб подвержен неудачам, после чего было решено сменить клубные цвета с зеленых на бордовые с голубыми, в подражание популярной тогда «Астон-Вилле». Через три года «бордовые» вернулись в первый дивизион, а еще через год завоевали Кубок Англии.

Красота футбола, как и любого командного вида спорта, заключается в том, что не существует общепринятой модели игры, которая бы контролировалась одной влиятельной фигурой, словно кукловодом. Команда – это всегда тренер и игроки, даже если ее наставник или один из участников является суперзвездой и законодателем спортивной моды. В первой половине двадцатого века каждому из игроков отводилась своя, закрепленная за ним роль. Поэтому с момента появления цифр на спинах футболистов и вплоть до 50-х годов, во время предматчевой подготовки подавляющее большинство английских команд использовали именно цифры, планируя взаимодействие с противниками – ведь они были уверены, что эти номера будут четко соответствовать своим амплуа. Подобный статус-кво отвечал всем требованиям и понятиям чисто английского восприятия игры – а Джимми Хоган давно сделал шаг вперед, больше не полагаясь на застывшие формы и с удовольствием ломая стереотипы. Как и все тренеры, оказавшие огромное влияние на развитие футбола, он вдохновенно искал свой собственный стиль, но одним из самых главных его отличий от коллег по цеху была полная открытость новым идеям и независимость от способностей и теорий конкретных футболистов, команд и даже стран. Он не делал ставку на тех или иных игроков, руководство клубов и своих помощников, а менял их представление о футболе, открывая им новые перспективы для развития. Хоган приходил в команды будто комета, прилетавшая на безжизненную планету и оставлявшая там споры, чтобы полететь дальше и предоставить эволюции делать свое дело.

Шанс впервые испытать свои теории на практике представился Джимми в 1907-м, после первого большого перерыва в его футбольной карьере, во время которого Хоган учился в родном Нельсоне, когда тренер «Фулхэма» Гарри Брэдшоу пригласил 25-летнего инсайда на необычную роль играющего ассистента. Наставник «дачников» был одним из немногих тренеров того времени, который искренне заявлял, что не разбирается в футболе лучше остальных, и это понимание было его большим преимуществом. Брэдшоу был отличным управленцем и бизнесменом, он великолепно умел работать с людьми и окружил себя помощниками, исповедовавшими его любимый футбольный стиль.

Этим стилем была так называемая «шотландская игра». Со времени первого официального матча между сборными Англии и Шотландии в 1872 году итоги этого противостояния напрямую зависели от игровой философии обеих команд. В то время, как индивидуальная техника с дриблингом, физические контакты в ключевых областях поля и навесы в штрафную были характерны для англичан, шотландцы предпочитали игру в короткий пас, что традиционно считалось в Англии менее привлекательным и даже скучным, а также выглядело в глазах англичан попыткой трусливо сбежать от тягот благородного и мужественного спорта. Но результаты первого матча – 0:0 – и последующих 15 (три ничьих, две домашних победы Англии и десять побед шотландцев, включая 6:1 в марте 1881-го в Лондоне), показали, чей стиль игры на то время был более эффективным. Однако англичане уже тогда задали тон своего отношения к попыткам внести хоть какие-то изменения в их футбол – и с ослиным упрямством не отступали от своей тактики. Баланс сил изменился, когда игра в Англии перешла на профессиональный уровень и десятки шотландских игроков отправились на юг в поисках стабильного заработка, но, если результаты и выровнялись, это лишь скрыло недостатки всей системы, которая по-прежнему использовалась на футбольном поле.

Джимми Хоган прекрасно видел несоответствие между эффективностью и развитием двух подходов, поэтому он с удовольствием покинул Ланкашир, чтобы отправиться на юг, в «Фулхэм», где можно было почерпнуть множество новых сведений о «шотландской игре», поскольку львиная доля тренеров и футболистов команды родилась в северных областях Соединенного Королевства. Здесь Хоган вместе со своей новой командой поднялся во второй дивизион из Южной лиги и сыграл в полуфинале Кубка Англии против «Ньюкасла» – эта игра стала последней для Джимми в составе «дачников». Мучимый травмами, он вернулся на северо-запад Англии и перешел в «Болтон», в котором отыграл два года, а затем снова взял тайм-аут. Во время предсезонной подготовки после его первого сезона в команде, «Уондерерс» обыграли голландский «Дордрехт», в составе которого играли преимущественно студенты и ученики старших классов, со счетом 10:0. Англичанина заинтересовал явный футбольный голод голландцев, он видел их потенциал и чувствовал, что может помочь развиться их сырому необработанному таланту. Через год один из его знакомых по имени Джеймс Хоукрофт, который работал в качестве рефери и неоднократно выезжал на континент по приглашению зарубежных футбольных федераций, сообщил Хогану, что «Дордрехт» ищет нового тренера, и был бы рад нанять британца.

Джимми не исполнилось и 28, когда в его распоряжении оказалась целая футбольная команда, жаждавшая научиться всему, что он знал. Национальность новоиспеченного тренера по-прежнему открывала перед ним все двери, поскольку европейцы все еще считали англичан непререкаемыми авторитетами во всем, что касалось футбола. Однако Хоган не нуждался в дополнительных дивидендах, заработав уважение всех своих игроков уже через месяц после начала интенсивных тренировок, подобных которым они никогда не видели. Первостепенное внимание уделялось фитнесу, тактическим занятиям и работе с мячом. Краеугольный камень любой предсезонки в Англии, кроссы по пересеченной местности, Джимми отставлял в сторону в качестве редких упражнений, выполнявшихся чуть ли не по желанию. В течение многих десятилетий англичане считали, что мяч лучше всего выдавать игрокам только во время матчей, чтобы у них нарастал естественный голод и желание как можно больше им владеть, но Хоган лишь смеялся над подобной тактикой. Успехи молодого наставника на клубном поприще заставили федерацию футбола Нидерландов нанять его в качестве тренера национальной команды, с которой он выиграл у Германии со счетом 2:1, прежде чем вернуться в расположение «Болтона». Здесь Джимми провел еще один сезон и помог своей команде подняться в первый английский дивизион, однако тренерская карьера уже захватила его, и он не мог думать ни о чем другом. Все тот же знакомый, рефери Джеймс Хоукрофт, представил Хогана одному из будущих величайших европейских тренеров Хуго Мейслю – который был всего на год старше Джимми.

***

Богемский еврей, который начинал как банковский клерк, Хуго Мейсль стал одной из главных фигур в развитии футбола 20-х и 30-х годов. Именно он стоял за созданием системы австрийских лиг, а также был основателем кубка Митропы – первого международного европейского клубного соревнования, в котором принимали участие страны Центральной и Южной Европы: Австрия, Чехословакия, Югославия, Венгрия, Румыния и Италия. Кроме того, с 1927 по 1960 годы сборные этих стран разыгрывали между собой Кубок Центральной Европы – после долгих и безуспешных попыток добиться от ФИФА разрешения на проведение полноценного чемпионата Европы. Но наследие Мейсля не ограничивается одними только соревнованиями. Он пристально изучал методологию коучинга, для чего познакомился и подружился с множеством известных европейских тренеров, от Герберта Чепмена до Витторио Поццо. Хуго возглавил сборную Австрии, в которой до этого работал администратором, перед Олимпийскими играми 1912 года, и после ничьей со сборной Венгрии (1:1) во время подготовки к турниру, был настолько разочарован, что подошел к рефери и спросил его, что ему надо делать, чтобы его команда выигрывала. Судья, вместо того, чтобы отмахнуться от такого странного вопроса, серьезно ответил:

«Вам стоит нанять профессионального тренера, который мог бы заняться серьезной подготовкой ваших игроков к соревнованиям и повысить качество их игры. У меня на примете есть такой специалист».

Этот совет оказался одним из лучших, полученных кем бы то ни было за всю историю футбола, поскольку привел впоследствии к созданию одной из величайших национальных сборных всех времен. Как несложно догадаться, этим рефери был Джеймс Хоукрофт, который вскоре и познакомил Мейсля и Хогана.

С австрийским футболом в первые три десятилетия ХХ века по уровню популярности среди местного населения мог соперничать разве что британский. 50.000 зрителей на стадионе в Вене были обычным явлением, но при этом, рост популярности футбола в двух странах объяснялся разными причинами. В Англии в XIX веке игрой управляла элита, а с получением игрой профессионального статуса она приобрела настоящую массовость и стала любимым развлечением рабочего класса, забывавшего на пару часов о тяготах своей нелегкой жизни. В Австрии же футбол превратится в пищу для бесконечных дискуссий интеллигенции, когда игра во всех ее проявлениях обсуждалась за кофейными столиками Вены, где собирались чехи, венгры, австрийцы, евреи, немцы, словаки и прочие представители самых разных народов, населявших столицу Австро-Венгрии. Они спорили до хрипоты, не нуждаясь в дополнительных стимуляторах, вроде алкоголя, и оккупируя все кофейни, которых в австрийской столице в то время было значительно больше, чем в Париже. Если викторианская Англия встала на позицию лидера мирового футбола, который должен обучать игре всех остальных, то Австрия в предвоенный период была свободна от каких-либо системных оков. Местная публика жадно вникала во все аспекты игры, а футболисты готовы были учиться всему, что им предложат.

В этот новый для него мир и прибыл Джимми Хоган, которого наняли в качестве ассистента главного тренера сборной Австрии.

«Оставить свой темный, мрачный, индустриальный Ланкашир ради веселой яркой Вены – было все равно, что попасть в рай наяву!»

Так зародилось одно из партнерств, которые изменили лицо европейского футбола. Несмотря на то, что на Олимпиаде в Стокгольме сборная Австрии одержала победу лишь в одной игре, репутация Мейсля и Хогана поднялась до невообразимых высот. Джимми ненадолго вернулся в «Болтон», где окончательно распрощался с карьерой игрока, а затем вновь вместе со своей семьей отправился в Вену. Англичанину тут же предложили тренировать национальную команду в рамках подготовки к следующим Олимпийским играм, а параллельно с этим он возглавил клуб «Винер Аматер», будущую венскую «Аустрию». Казалось, Джимми Хоган нашел свою нишу после ряда разочарований, с которыми он сталкивался в Англии на протяжении своей футбольной карьеры. В Австрии он нашел единомышленников, игроков и тренеров, которые не боялись экспериментов, готовы были учиться чему-то новому и точно также, как и сам Джимми, болели футболом. Но подобная идиллия продолжалась всего год. Началась Первая мировая война.

***

Незадолго до официального объявления войны Джимми, напуганный многочисленными признаками надвигающегося международного конфликта, отправился к британскому консулу, но дипломат успокоил тренера: ничего, мол, страшного, опасности ни для специалиста, ни для его жены и детей не предвидится. Однако, нарочно или непреднамеренно, консул ошибся. После начала войны Хогана арестовали как гражданина вражеского государства. В дело вмешались венские британцы, любители футбола, женившиеся в свое время на австрийках и потому избежавшие подобной участи. Они поручились за тренера и поселили его в одном из складских помещений, в то время как его семья была эвакуирована из страны при участии американского консульства. Отсрочка получилась лишь временной, и со дня на день Джимми Хоган должен был отправиться в лагерь для военнопленных, но и тут вмешательство поклонника футбола помогло англичанину. Барон Дирстей, выпускник Кембриджа и вице-президент венгерского клуба «МТК» договорился о должности тренера для Хогана, при условии, что тот будет каждый день отмечаться в полиции и с целым рядом других ограничений – которые, впрочем, все равно не шли ни в какое сравнение с пребыванием в лагере для военнопленных на территории вражеского государства. Так Джимми Хоган в очередной раз оказался заброшен в абсолютно новую для него среду, и вынужден был учить очередной язык и приспосабливаться к совершенно другой футбольной культуре, не видя семью на протяжении долгих месяцев. Кроме того, ему предстояло собрать команду фактически заново, поскольку большую часть футболистов призвали на фронт.

Однако все это было лишь новым этапом любимого занятия Джимми: он получал очередной чистый холст, на котором мог рисовать все, что ему заблагорассудится. Даже в тех непростых условиях, в которых оказался специалист, он продолжал много учиться, собирая по крупицам всевозможные знания о местном футболе, выделяя принципы, могущие ему понадобиться впоследствии и укладывая их в собственные схемы и теории.

«Большое преимущество континентального футбола перед британским – это то, что мальчики обучаются искусству игры с самого раннего возраста, еще не сформировавшись ни физически, ни ментально».

В своем первом полном сезоне-1916/17 в Венгрии Хоган выиграл местный чемпионат, через год защитил свой титул и тут же помчался в Англию, к семье, которую не видел со времени их разлуки в Вене в 1914-м. Несмотря на то, что он привык к Будапешту и вполне мог продолжить работу с местными клубами уже на своих условиях, тренер хотел дать Британии еще один шанс и попытаться осесть вместе со своей семьей на родной земле. Футбольная ассоциация страны обещала своим членам, вернувшимся с войны, финансовую помощь, и Хоган рассчитывал на эти деньги. Но Джимми даже не предполагал, насколько он заблуждался в своем вполне понятном ностальгическом порыве. Футбольные чиновники при первой же просьбе о помощи рассмеялись ему в лицо, сказав, что он должен благодарить судьбу за то, что не попал под трибунал из-за уклонения от воинской службы в военное время. Хогану поставили в вину то, что он не сбежал от Дирстея и венгерской полиции, в которой аккуратно отмечался каждый день на протяжении трех лет. Рядом с Джимми помощь получали футболисты и тренеры, которые продолжали заниматься футболом на протяжении всей войны, делая это в любительских клубах из-за приостановки официальных соревнований. Он лишь спросил, с ненавистью глядя в сытые самодовольные лица, а где воевали сами чиновники? И ушел, не дожидаясь ответа.

Было ли подобное отношение результатом его действий во время войны? Или это была часть островного высокомерного менталитета, отказывающегося воспринимать зарубежный опыт? Скорее всего, работа Джимми Хогана заграницей сделала его отверженным в глазах чиновников от английского футбола, которые отныне воспринимали его не как настоящего англичанина, но как коллаборациониста и предателя. Единственным выходом для тренера было собрать вещи и вновь отправиться на континент, где он чувствовал себя востребованным и нужным. Здесь он работал с «МТК», с которым выиграл чемпионат Венгрии пять раз подряд, после чего тренировал швейцарский «Янг Бойз». Вместе с другим английским тренером Тедди Даквортом Хоган возглавил сборную Швейцарии и вывел ее в финал Олимпиады 1924 года. После этого последовали каденция в «Лозанне» и возвращение в «МТК», параллельно с которым Джимми тренировал сборную Венгрии, когда ему поступило одно из самых необычных предложений за всю его карьеру.

***

Во время пребывания на посту тренера сборной Австрии перед войной, команда Хогана уничтожила сборную Германии со счетом 5:1, после чего немцы настойчиво пытались подписать специалиста, которому не исполнилось и 30 лет. Тогда Хуго Мейсль убедил Джимми остаться, благодаря чему впоследствии появилась знаменитая «Вундертим». Но во второй половине 20-х годов Хогану предложили работу в стране, которая воевала с его родиной меньше десяти лет назад. Его обязанности заключались в поездках по стране с курсом лекций для футбольных чиновников, тренеров и игроков, чтобы выстроить у нации единый подход к игре и вывести немецкий футбол на новый уровень. Джимми Хогану понравился масштаб этой идеи, которая позволяла ему перейти от отдельных команд к целой стране и привить ей свое видение футбола. Даже условие, что лекции должны быть на немецком языке, который тренер знал довольно слабо, не отпугнуло его.

Философия Хогана была настолько простой, что его новые работодатели поначалу были не слишком довольны. У них было ощущение, что лекции англичанина не дают необходимого соотношения цены и качества, а тренер продолжал говорить об элементарных вещах. Что самые простые наборы навыков превращаются в грозное оружие, если они отточены до совершенства. Что ключом к успеху является правильный баланс различных типов упражнений на тренировках, но преимущество должно отдаваться работе с мячом. Что фитнес должен совмещаться с теоретическими занятиями и развитием тактического мышления.  Что противник никогда не предложит никакой альтернативы контролю мяча, свободным перемещениям и быстрым коротким передачам игроков в рамках пространства на поле, очерченном их амплуа. Во время одной из таких лекций Хоган почувствовал, что его общение с аудиторией сильно ограничивает бедный язык, да и слушатели плохо воспринимают сухие теоретические выкладки на ломаном немецком. Тогда он сбросил пиджак и попросил мяч, пообещав на практике показать, какие чудеса делает интенсивный контроль мяча. После краткой демонстрации, во время которой Джимми, работая обеими ногами раз за разом поражал цель после сольного прохода из любого положения, аудитория была в восторге. С этого момента лекции Хогана неизменно собирали огромное количество слушателей, а футбольная ассоциация Германии продлила соглашение с тренером. Англичанин наглядно показал, что техника даже самых простых действий у каждого футболиста должна быть отточена и усовершенствована до предела, тогда и вся команда в целом станет универсальнее, точнее и мобильнее, благодаря тому, что, например, голы сможет забивать оборонительный хавбек, а инсайд будет способен присоединиться к защите. Именно такая теория позже легла в основу тотального футбола.

После целого курса лекций Джимми Хоган решил воплотить все свои теории и демонстрации на практике, для начала поработав со сборной Центральной Германии, а потом предложив свои тренерские услуги любому немецкому клубу, готовому быть перестроенным с нуля. На этот призыв откликнулся «Дрезднер», с которым за три года Хоган выиграл три чемпионата Саксонии (Гаулига) и три чемпионата Центральной Германии. Именно английский тренер привел в команду Ричарда Хофманна, известного под прозвищем «король Ричард», которого обнаружил в заштатном «Мееранере» во время своих поездок по стране. С этим мощным форвардом Джимми занимался по индивидуальной программе, и в год своего дебюта в клубе Хофмана вызвали и в сборную Германии, за которую в течение шести лет он провел 25 матчей и забил 24 гола, включая хет-трик в игре против Англии – своеобразный «привет» Хогана своей родине – в 1930-м. Еще одной звездой, открытой Джимми станет будущий великий немецкий тренер Хельмут Шен, которому на тот момент было 17 лет, и которого англичанин настойчиво рекомендовал перевести из молодежной команды в первый состав. Шен с «Дрезднером» дважды станет чемпионом Германии и дважды завоюет Кубок страны в 40-х годах. Хоган еще успеет увидеть триумф своего ученика в качестве наставника немецкой сборной, когда он станет чемпионом Европы, но умрет за несколько месяцев до того, как Германия станет чемпионом мира в 1974-м.

После своих злоключений в Австрии во время Первой мировой воны Джимми Хоган довольно чутко реагировал на малейшие изменения политического климата, поэтому решил уехать из Германии, поработав с венской «Аустрией», парижским «Расингом», швейцарской «Лозанной», параллельно вновь воссоединившись в качестве ассистента тренера с Хуго Мейслем в сборной Австрии, ведомой великим Маттиасом Синделаром, которая гремела на всю Европу. В 1934-м Джимми неожиданно вернулся в Англию, где впервые за свою четвертьвековую тренерскую карьеру возглавил английский клуб, «Фулхэм», в котором в то время играл сын Хогана Джо. Несмотря на неплохие результаты команды, тренер вынужден был уйти со своего поста из-за проблем со здоровьем, в частности, у него был гнойный аппендицит, который чуть не закончился перитонитом. После годичного пребывания в тренерском штабе сборной Австрии, с которой Мейсль и Хоган завоевали серебряные медали Олимпиады, Джимми вернулся в Англию, где был нанят «Астон-Виллой», которая впервые в своей истории вылетела во второй дивизион и нуждалась в серьезной перестройке. Через два года Джимми вернул «львов» в высший эшелон английского футбола, но вскоре началась Вторая мировая война, на время которой все соревнования были приостановлены. По окончанию этого вынужденного перерыва Хоган немного поработал с «Брентфордом» и «Селтиком», после чего в возрасте 68 лет ушел из футбола. Несмотря на это, пожалуй, самый прекрасный и одновременно ужасный момент для его тренерского наследия был еще впереди.

***

Одним из ярчайших событий первой половины 50-х стал «матч века» между сборной Венгрии, тогда, без сомнения, лучшей команды мира, ставшей недавно олимпийским чемпионом и не проигравшей ни один из 24 последних матчей, и сборной родоначальников футбола Англии, убежденной в своей непобедимости, за всю свою историю потерпевшей поражение лишь в одном домашнем матче. 25 ноября 1953 года 105.000 шокированных зрителей на «Уэмбли» смотрели, как рушится их высокомерная уверенность в непобедимости национальной команды. Венгры победили со счетом 6:3, благодаря тактическим нововведениям, которые использовал их главный тренер Густав Шебеш, значительно усовершенствовав жесткие рамки схемы WM, которая использовалась англичанами уже несколько десятилетий. Английская пресса, еще утром в день матча клеймившая Венгрию как команду везунчиков, которой наконец преподадут урок, как на самом деле надо играть в футбол, выдавливала из себя комплименты.

На трибунах в тот день находился и человек, благодаря которому англичане потерпели самое унизительное поражение в своей истории (правда, через год этот сомнительный рекорд будет побит, когда венгры в Будапеште укатают сборную Англии со счетом 7:1). Джимми Хоган и его работа на континенте в 20-х и 30-х годах предопределили развитие европейского футбола на долгие годы вперед. Сборная Венгрии использовала методику тренера на полную катушку: ее игроки обладали достаточной технической квалификацией, чтобы выполнять разные игровые задачи на разных позициях. Англичане проиграли тот матч еще до его начала, поскольку потерпеть тактическое поражение – это одно, но отвергать даже саму возможность адаптации своей окаменелой схемы игры к новым футбольным реалиям – значит обрекать команду на неудачи с самого начала. И даже после этой оплеухи Англия отказалась признать заслуги истинного создателя новой игровой схемы, которая покоряла футбольный мир уже много лет. Родина по-прежнему отворачивалась от Джимми Хогана, хотя венгры, и в первую очередь тренер сборной Шебеш, лишь подчеркивали его ключевую роль в этой победе.

«Мы играли в футбол так, как учил Джимми Хоган. Его имя должно быть вписано золотыми буквами в нашу футбольную историю».

Гений этого скромного английского тренера заключался не только в его уникальности, но и в потрясающем чутье, с которым он вновь и вновь находил правильное место и время для своей работы. Он никогда не гнался за трофеями, его целью было начать перестройку внутри клуба, технически оснастив и адаптировав ключевых игроков и поставив игру на нужные рельсы, зная, что команда будет неуклонно развиваться, а затем он отправлялся дальше. Не зря европейские клубы, которые Хоган тренировал недолго, неизменно завоевывали трофеи уже через год-два после его кратких каденций: «Аустрия», «Лозанна», «Янг Бойз», «Расинг» становились чемпионами и выигрывали Кубки своих стран. С «МТК» и «Дрезднером» тренер добивался успеха во время своей работы в клубах, оставаясь в каждом на несколько лет.

Кроме того, Джимми Хоган приложил руку, как на практике, так и в теории, к созданию четырех великих сборных ХХ века: Австрии, Венгрии, Германии и Голландии. Он мог бы привести сборную своей страны к славе и титулам, но никто и никогда не доверил бы ему работать с английской национальной командой. Тренер, который должен был получить ни с чем несравнимое признание на родине как британец, научивший Европу играть в футбол, считался в Англии в лучшем случае непрофессионалом, в худшем – коллаборационистом. Он работал в шести европейских странах в то время, когда даже полет на самолете считался чем-то экзотическим, едва избежал военного лагеря и стал героем для всех футбольных федераций, с которыми сотрудничал – кроме FA, для которой Джимми Хоган так и остался чужаком.

Так предатель или патриот? Кажется, вы знаете ответ.