Это должен был быть ключевой момент в истории всего французского футбола, но вместо великих достижений “Марселя” футбольная Европа обсуждала обман, коррупцию и допинг, которые, как оказались, сопутствовали клубу в финальной части сезона-1992/93.
***
Бернар Тапи не слишком интересовался футболом, и уж точно его абсолютно не волновал футбольный клуб из Марселя – до поры до времени. Родившись в парижской рабочей семье, он успел попробовать себя в певческой карьере (безуспешно) и в качестве пилота гонок “Формулы 1” (до первой серьезной аварии), прежде чем разбогател, воскрешая французские компании, находившиеся на грани банкротства. Он был европейским Трампом еще до того, как весь мир услышал об одиозном предпринимателе, с голливудской улыбкой, неповторимой харизмой и коварными карими глазами. Когда мэр Марселя Гастон Деффер попросил бизнесмена купить главный футбольный клуб города в 1986-м, Тапи уже успел ощутить вкус спортивного успеха, когда его велосипедная команда, “La Vie Claire”, вышедшая из одной из спасенных им компаний, одержала несколько побед подряд на Тур де Франс. Казалось, что всё, к чему прикасался этот человек, превращалось в золото или успешно продавалось.
“Олимпик” не стал исключением. Бернар купил клуб за 35 миллионов долларов, вложил деньги в покупку новых игроков и принялся пожинать плоды. Первыми приобретениями Тапи стали Карл-Хайнц Ферстер, Ален Жиресс и Жан-Пьер Папен, которые помогли “Марселю” завоевать первое за 17 лет чемпионство. В 1989-м Дидье Дешам, Энцо Франческоли и Крис Уоддл были среди тех, кто привел французский клуб к очередному титулу, а в 1990-м чуть было не затащили “Олимпик” в финал Кубка чемпионов, но были остановлены “Бенфикой”. После победы в первом круге со счетом 2:1, французы держались 82 минуты, пока вышедший на замену анголец с говорящей фамилией Вата не забил крайне спорный гол, подыграв себе рукой. Рефери Марсель ван Лангенхоф был непреклонен и засчитал мяч, несмотря на бурные протесты гостей. “Бенфика” прошла в финал из-за преимущества по голам, забитым на чужом поле. После игры Тапи был краток.
“Я быстро учусь. Этого не произойдет с вами вновь”.
Многие восприняли эти слова как обычное оправдание неудачника, но Бернар, похоже, был предельно серьезен. В следующем году его команда дошла до финала Кубка чемпионов, где после нулевой ничьи в основное и дополнительное время проиграла “Црвене звезде” по пенальти. Через год “Марсель” вылетел из турнира уже во втором раунде, пропустив дальше “Спарту” из Праги, после чего Тапи решил, что удачу стоит ковать собственными руками.
При этом, несмотря на ежегодные разочарования в главном клубном турнире Европы, преимущество “Олимпика” во внутреннем чемпионате было подавляющим. Четвертое чемпионство подряд принесло команде право участвовать в лиге чемпионов, которой УЕФА заменило Кубок европейских чемпионов. Североирландский “Гленторан” и бухарестское “Динамо” были обыграны с общим счетом 10:0. Затем начался групповой этап, где “Марсель” поначалу выглядел сильнее “Рейнджерс”, “Брюгге” и московского “ЦСКА”, который в ноябре 1992-го выбил из турнира “Барселону”, победив на “Камп Ноу”, но три месяца спустя был обыгран французами со счетом 6:0. Именно этот матч стал первым кубиком в целой пирамиде слухов и сплетен, которые сопровождали “Олимпик” на протяжении второй половины того сезона. Самое печальное, что практически все они оказались вполне правдивыми.
Геннадий Костылев, тренер армейцев, дал интервью российской газете, в котором прямо сказал о попытках подкупа и запугивания его игроков со стороны неназванных чиновников в руководстве “Марселя”.
“Мне позвонили прямо в номер нашего отеля во Франции. Человек на том конце провода представился директором “Олимпика” и предложил мне деньги за то, чтобы мы проиграли матч. Когда я возмутился, он быстро повесил трубку”.
Полузащитник “Марселя” Жан-Жак Эйдели в своей автобиографии, датированной 2006 годом, говорил о вопиющих поступках руководства клуба, которое, судя по всему, решило не стесняться в выбранных средствах для достижения своей главной цели. Футболист рассказал о шприцах с очень тонкими иглами, с помощью которых в питьевую воду москвичей прямо через колпачки бутылок вводилось неизвестное ему вещество.
Решающим матчем для “Олимпика” на групповом этапе была домашняя игра с “Рейнджерс” 7 апреля 1993-го, по итогам которой мог определиться лидер группы, по тогдашним правилам выходивший сразу в финал соревнования. Шотландцы были тогда на подъеме и выглядели ничуть не слабее марсельской команды, но должны были выйти на поле без своего звездного нападающего Марка Хейтли, удаленного в матче с “Брюгге” из-за короткой перепалки с одним из бельгийских защитников. Сам англичанин, впрочем, был уверен, что причина его удаления крылась вовсе не в споре с игроком соперников. Как вспоминал Марк в 2011-м, за несколько дней до игры с “Брюгге” он получил странный телефонный звонок.
“Это был знакомый моего друга, который не был агентом, но ему дал мой номер человек, которого я хорошо знал. Он говорил на английском с сильным французским акцентом и предлагал мне большую сумму денег, чтоб я сказался больным и не играл против “Марселя”.
Хейтли отказался, но уж в следующем матче поддался на провокацию игрока обороны бельгийской команды и был удален. Возможно, связей Бернара Тапи вполне хватило на то, чтобы устранить главную звезду соперника “Олимпика” перед решающим матчем, который, в итоге, завершился со счетом 1:1. Возможно, это было просто стечение обстоятельств. Но победа в последнем матче группового этапа, когда “Брюгге” был обыгран с минимальным счетом, благодаря голу Алена Бокшича на второй минуте встречи, вывела “Марсель” в финал лиги чемпионов. Уолтер Смит, тренер “Рейнджерс”, отставших от французов всего на одно очко, признавался через несколько лет, что потеря нападающего перед главной игрой сезона “всё еще сидит в голове”.
***
Финал лиги чемпионов был назначен на 26 мая, но ситуация в чемпионате Франции не позволяла “Марселю” сконцентрироваться на подготовке к этой игре. Чемпионская гонка была довольно плотной, и “ПСЖ” вместе с “Монако” Арсена Венгера наступали на пятки лидеру Лиги 1. За четыре дня до поездки в Мюнхен “Олимпик” мог гарантировать себе титул в случае победы над скромным “Валансьеном”, и Бернар Тапи не мог упустить подобную возможность. За неделю до игры владелец клуба попросил Эйдели пообщаться с его бывшими одноклубниками по “Нанту”, выступавшими за “Валансьен” и убедить их не препятствовать победе марсельской команды в игре и в чемпионате. Жан-Жак согласился. Игроки “афинян” Кристоф Робер, Жак Глассман и Хорхе Бурручага (автор победного гола в финале ЧМ-1986 в ворота сборной ФРГ) получили от Эйдели выгодные предложение о фактической сдаче игры с “Олимпиком”. Глассманн тут же отказался продолжать переговоры, но двое других футболистов были настроены более благосклонно. Позже, во время разбирательств, Бурручага будет отрицать, что согласился подумать над предложением Тапи, которое озвучил Жан-Жак Эйдели, но это ему не слишком поможет. Робер тут же согласился на все условия.
Вечером 19 мая на стоянке отеля “Novotel”, где игроки “Марселя” настраивались на игру с “Валансьеном”, жена Кристофа Робера получила от Эйдели конверт, в котором лежало 250.000 франков. “Олимпик” выиграл со счетом 1:0, и ни у кого не возникло сомнений в справедливости подобного результата, тем более, что мысли всей Франции были только о финале лиге чемпионов, по итогам которого французская команда могла стать обладателем главного континентального клубного трофея впервые в истории страны.
Соперником “Марселя” по финалу оказался итальянский “Милан”, который по праву считался фаворитом противостояния, выиграв 8 игр из 8 и пропустив всего один гол. В составе “россонери” играл лучший нападающий мира, Марко Ван Бастен, которого страховала величайшая четверка защитников в истории футбола: Костакурта, Мальдини, Барези и Тассотти. Но марсельский клуб закусил удила, решив во что бы то ни стало завоевать Кубок чемпионов для себя и для всей страны, которая ждала этого 38 лет. Неудивительно, что поединок между французским и итальянским чемпионами получился напряженным, пульсирующим и по-настоящему гладиаторским. Тренер “Олимпика” Раймон Гуталс отказался от персональной опеки Ван Бастена, но Десайи, Боли и Англома работали так слаженно, что не оставляли шансов отличиться великому голландцу, а также успешно сдерживали будущего автора дубля в финале ЛЧ 1994-го Даниеле Массаро. Несмотря на вдохновенную игру полевых футболистов, 22-летний Фабьен Бартез был вынужден несколько раз спасти свою команду после опасных ударов итальянцев, которые почти весь первый тайм не давали игрокам “Марселя” ни секунды передышки, методично прижимая марсельцев к их штрафной.
Но на 42-й минуте Абеди Пеле сумел оторваться от Райкарда и Альбертини, чтобы заработать угловой, который сам же и подал, найдя своим навесом голову Боли, который всего за четыре минуты до этого просил о замене, получив болезненный удар, но Гуталс проигнорировал эту просьбу – и, как оказалось, не зря. Два года назад защитник “Марселя” рыдал, лежа ничком на газоне “Сан-Никола” после поражения он “Црвены звезды” в финале Кубка чемпионов 1991-го. Когда прозвучал финальный свисток на “Олимпиаштадион”, по его лицу тоже струились слезы, но на этот раз он плакал от счастья.
Не успела смолкнуть трель свистка рефери Курта Ретлисбергера, как Бернар Тапи вылетел на поле, ликуя вместе со своими футболистами. Фотографам никак не удавалось запечатлеть его в статичной позе: владелец “Марселя” не мог оставаться спокойным ни одной секунды, заполучив, наконец, трофей, к которому шел семь лет. Его хвастливые речи транслировались по всей Франции, сначала с восхищением, а через пару недель с откровенной издевкой.
“Мы были абсолютно уверены в победе, никто из нас даже не сомневался, что мы завоюем этот трофей. Два года назад, на бумаге, у нас была, возможно, лучшая команда в Европе, но в к этому финалу пришло 11 игроков, которые были готовы умереть друг за друга”.
***
В перерыве матча между “Валансьеном” и “Марселем” Глассман обратился к своему тренеру Боро Примораку, утверждая, что Эдели и директор “Олимпика” Жан-Пьер Бернес предлагали ему взятку за сданную игру. Две недели спустя в офис магистрата Валансьена Эрика де Монтгольфье была подана составленная по всем правилам бумага с признанием Кристофа Робера, который, по его словам, “не мог подавить в себе чувство вины” и стыдился своего тренера и своих одноклубников. Он привел полицию на задний двор дома своей тети, где был зарыт конверт с деньгами.
“Эти деньги так сильно воняли, что мне пришлось их похоронить”.
За раскаянием Робера внимательно следил Эйдели, который не переставал напоминать полиции, что действовал по указанию руководства марсельского клуба. Его искренним, но крайне сбивчивым и путанным показаниям очень помог конверт, найденный при обыске в штаб-квартире “Олимпика”. В идентичном конверте находились деньги, которые проделали длинный путь от спасенной Тапи компании до сумочки жены Кристофа Робера.
Несмотря на то, что владельца “Марселя” обложили со всех сторон, Бернар был слишком матерым хищником, чтобы просто так сдаться на милость охотников. Еще в 1989-м он получил иммунитет от судебного преследования, став членом Национального собрания Франции. Мало того, Тапи лично позвонил Примораку, чтобы предложить тому деньги за отказ от каких бы то ни было претензий к “Олимпику” и признание в заведомой клевете. Босниец отказался и тут же пошел в полицию, сообщив об очередном нарушении закона. Под давлением общественности Тапи сняли с государственного поста и лишили неприкосновенности, а в феврале 1994-го один из богатейших людей страны присоединился к Роберу и Бурручаге, которые уже находились под следствием. Тапи вменялись коррупция, попытка подкупа свидетелей и лжесвидетельствование.
“Марсель” получил свое наказание не дожидаясь итогов следствия. Клубу запретили защищать титул чемпионов Европы, а также наложили вето на Межконтинентальный Кубок, где “Олимпик” должен был встретиться с “Сан-Паулу”. Команда играла в чемпионате Франции, со дня на день ожидая приговора, который не замедлил последовать по окончанию сезона-1993/94. Несмотря на серебряные медали чемпионата Франции, “Марсель” был отправлен во второй дивизион. Клуб тут же покинули большинство талантливых футболистов, включая Десайи, Бартеза и Дешама. Несмотря на то, что “Олимпик” уже в следующем сезоне выиграл Лигу 2, ему запретили продвижение в высший эшелон французского футбола, поскольку суд открывал все новые факты мошенничества Тапи, который, по понятным причинам, прекратил финансирование марсельского клуба. Поскольку долг “Марселя” за время пребывания Бернара под следствием утроился, банкротство команды стало почти неминуемым.
Тапи, который незадолго до скандала был реальным кандидатом на один из высочайших постов в правительстве страны, отправился в тюрьму отбывать восьмимесячный срок. Директор “Марселя” Бернес был вынужден пройти курс психологических консультаций, а также получил два года условно. Арсен Венгер почувствовал такое отвращение к французскому футболу, что скрылся в Японии, согласившись возглавить “Нагойю”, а Приморак присоединился к нему в качестве помощника тренера. Многолетний тренер “Арсенала” вспоминал о том периоде как об одном из самых трудных в его жизни.
“Французский футбол стал телом, пораженным гангреной, и все из-за методов Тапи в “Марселе”.
Больше всех в этой истории пострадал Эйдели. Ему запретили играть в течение 12 месяцев, а 17 дней он отсидел в самой настоящей тюрьме. Его карьера резко пошла на спад, и после снятия запрета он некоторое время играл в Шотландии и на Корсике. При этом, Жан-Жак всегда был предельно откровенен со всеми, кто хотел его выслушать, вспоминая, что в “Марселе” каждого футболиста время от времени просили позвонить бывшим одноклубникам, “просто поговорить”. В уже упоминавшейся автобиографии полузащитник подробно рассказывал об остальных методах, которые практиковал Тапи в своем клубе.
“Единственный раз, когда я согласился принять допинг, был финал лиги чемпионов 1993 года. Я видел подозрительные вещества, которые принимали игроки, во всех клубах, в которых играл до этого, но тогда это был первый и последний раз, когда я присоединился к остальным. Мы все сделали серию уколов незадолго до игры, и чувствовал себя не так, как обычно, во время того матча. Единственным игроком, который отказался в этом участвовать, был Руди Феллер”.
Слова Эйдели подтверждал ирландец с итальянским именем Тони Каскарино, который признавался в интервью “L’Equipe”, что все игроки “Марселя” получали инъекции в нижнюю часть спины, чаще всего не зная, что именно им колют. Футболистам говорили, что это необходимость, и те принимали это за чистую монету, тем более, что чувствовали себя после этих уколов великолепно и тратили гораздо меньше времени на восстановление после матчей.
При этом, некоторые аспекты игры “Марселя” так и остались незапятнанными после всех скандалов, потрясавших Францию на протяжении многих месяцев. Это великолепные броски Бартеза, слаломные забеги Абеди Пеле, невероятная игра Десайи в обороне и превращение Дидье Дешама из юнца в лидера своего поколения. Но эти светлые проблески в темной пучине позора новоиспеченного обладателя Кубка чемпионов не могли изменить отношения к тому, что сделало руководство “Олимпика”, превратив свой спортивный триумф в ядовитую пустышку, которой уже невозможно было заткнуть рты всем критикам руководства клуба и Бернара Тапи в частности.
***
Тапи много лет критиковал власти, но был назначен министром по делам городов в правительстве Франсуа Миттерана в 1992-м. При вступлении в должность компания “adidas”, которой тогда владел предприниматель, была передана под контроль Credit Lyonnais, банка, назначенного государством. Сумма сделки составила около двух миллиардов франков. Уже через несколько дней банк сумел продать компанию за 4 миллиарда. Бернар пытался опротестовать это решение, несколько раз безуспешно подавал в суд и вернулся к критике действующей власти. В 1994-м раскрылись его махинации с фирмами, которые он спасал от банкротства: подавляющее число из них было куплено различными предпринимателями после сильно завышенной оценки их рентабельности, которую проводил отдел аналитики Тапи. На этом этапе бизнесмен попытался объявить себя банкротом, но это не спасло его от тюремного заключения. История с “Марселем” и финансовые преступления привели к реальному сроку, который адвокаты Бернара опротестовывают до сих пор.
Но сам бизнесмен после отбытия наказания продолжил собственные лицедейские опыты, став драматическим актером. Он взял под свой контроль газету “Le Provence”, стал часто появляться на телевизионных экранах и превратился во влиятельную медийную персону, обласканную властью. В 2007-м Тапи объявил о своей поддержке кандидата в президенты Франции Николя Саркози, после чего уже через год арбитражный суд признал его потерпевшим в деле с “adidas” и обязал министерство финансов Франции выплатить Бернару компенсацию в размере 400 миллионов евро, причем одну восьмую этой суммы составлял моральный ущерб, а четверть – проценты. Поскольку эти деньги должны были перейти к Тапи из карманов налогоплательщиков, это решение вызвало волну возмущения в стране, а министр финансов Кристина Лагард была осуждена специальным трибуналом за халатность.
В 2015-м суд Парижа аннулировал постановление арбитражного суда и постановил вернуть в казну всю сумму, да еще и с процентами.
Упорство Тапи, с которым он отстаивает свою точку зрения, иногда вызывает даже что-то вроде восхищения. Писатель Франц Оливье Жисбер, лауреат Большой премии Французской академии, прямо называл Бернара “харизматичным грязным ублюдком”, но этот ублюдок действительно привлекал к себе внимание со стороны самых различных людей. Тапи всегда было присуще некоторое нахальство, а о его хвастливости и самоуверенности ходили легенды еще в 80-х. Бизнесмен не растерял эти качества даже перед лицом всеобщей ненависти, не был сломлен тюремным заключением и спокойно встретил сообщение о раке, начавшем разъедать его желудок и пищевод. Он по-прежнему считает себя творцом самой великой победы “Марселя” и считает, что заслужил место в списке почетных футбольных деятелей Франции.
“Если и есть кто-то, кто ненавидит меня, это только потому, что он либо чересчур любит меня, либо очень хотел бы оказаться на моем месте. Конечно, я давал некоторым пару лишних буханок хлеба, но на земле есть очень мало людей, которые могут утверждать, что я их обидел”.
Конечно, подобные заявления вполне могут быть правдой. Но махинации Тапи, даже если они и не вредили отдельным людям, нанесли непоправимый ущерб французскому футболу. Первый победитель лиги чемпионов оказался замешанным в такой грязный скандал, который мог попросту убить соревнование на первом году его существования.
Хотя, футбольный мир уж точно переживал и не такие потрясения. Слишком много денег пришло в эту игру, а когда речь идет о больших суммах, всегда найдутся люди, которые найдут им применение. Не зря Кристоф Робер, находясь под следствием, с горечью заметил, что “мир футбола гораздо более гнилой, чем об этом думают люди”.